Пристрелочник

Серебра нет, получить его... если повезёт - через полгода. Иметь кучу необходимых денег и не иметь возможности ими воспользоваться! Хоть на стену лезь! Можно вешаться...

Но я подобное уже проходил. Когда поднимал вотчину и лязгал зубами, вспоминая о своём "золоте княжны персиянской". Оно - есть, но... как локоть - не укусишь.

Получается, что хабар, взятый на битых ушкуйниках - дар божий. Рояль. Хотя, конечно, отказ Акима прислать мне мои денюжки... анти-рояль. Вот так и живу: "Не стреляйте в роялиста - он роялит как умеет".

В целом... Могло быть и хуже. Вотчина живёт. Без меня. Не то, чтобы меня щемит... Но... Но рост почти остановился. Запашка ещё увеличивается - по росчистям, новосёлы приходят - подселяют в освобождающиеся дворы, женятся. Новых изб не ставят. Инновушки мои, особенно не связанные с традиционным сельскохозяйственным циклом или обычными ремёслами - останавливаются. Вон, горшки пекут - Горшеня подмастерьев оставил, а приспособу для прясленей - мне отправили. У них, де, запас есть. А дальше пойти? Есть же и неосвоенные рынки... Нет, Аким - не бизнесмен. Ну и ладно - здесь сделаем.

Что радует, так это отсутствие "резких движений" со стороны властей. И княжеских, и церковных. Может, поэтому Аким и не "буруздит" сильно? Из вотчины "носа не кажет"? Мне отсюда не понять, а Яков только хмыкает. От такого... "плотного присмотра" есть и польза - тихо стало, шиши разбежались. Вотчина-то, по сути, временно осталась без бойцов: почти весь состав вооружённых сил и лесная команда Могуты - ушли в караване.

Отдельная забота: прохождение самого каравана. Были... негоразды. И в Коломне, и в самой Рязани. Причём в Рязани наезд пошёл именно когда узнали: чей караван и куда идёт.

-- Калауз велел. Сам.

-- И как же ты?

-- Одному - в морду. Другому - в лапу. Третьему... должок вспомнил. Разошлись. Но, Иване, другой раз - так не пройти. Глеб Рязанский - будет гадить.

Вот же блин же! Мне только этой заботы...!

-- Яков, когда назад думаешь?

-- Гонишь? Не боись, не объем. Поживу-посмотрю. Лодку дашь и пару-тройку гребцов. Дней через несколько.

Я ещё долго крутил в руках свой дрын - какой-то он маленький стал, спрашивал и переспрашивал, вытаскивал из Якова подробности Рябиновского житья.

***

Как-то мне... как собственный детский велосипед. Всё такое... родное, милое, пережитое и прочувствованное. Дорогое и знакомое. И люди, и вещи, и места. Но уже... прошедшее.

"Пусть я впадаю,

пусть

В сентиментальность

и грусть...

Вот и свела судьба,

вот и свела

судьба,

Вот и свела судьба

нас".

Прям по Ободзинскому. Судьба - свела. Она же - судьба - и развела. Меня с Рябиновкой. Но - не с тамошними людьми. Мы с тобой, народ мой, ещё поживём, ещё делов понаделаем. "Только не отведи глаз".

Вырос. Я вырос из Рябиновки.

И в смысле: воспринял, унаследовал тамошнее видение жизни. "Яблоко от яблони". Только вот - далековато укатился.

И в смысле: тесно стало. "Костюмчик жмёт". Как с велосипедом: кататься - научился. Но повторить на нём - коленки в руль бьются.

И дрын надо менять. На - побольше. Этот - не по руке.

***

Яков уловил, уточнил:

-- Значит, не вернёшься? Аким... расстроится.

-- Нет, Яша, не вернусь. Лучше вы к нам. Что было - то прошло. Хорошо - что было. Вам - здесь всегда рады.

"И хотя нам прошлого немного жаль,

Лучшее, конечно, впереди".

-- "Впереди"... Это - кому как. Годы, Иване.

Это он ещё мне говорить будет! Ты, "чёрный гридень", вляпайся как я! В тотальный интеллектуально-гормональный диссонанс. Когда мозги пытаются дифуры вспомнить, а тело рвётся на одной ножке попрыгать. А интересно было бы посмотреть на Якова в подобной ситуации. Пойдут в ход "настойки из мухоморов" для разрешения внутреннего конфликта?

Глава 361

Мы засиделись с Яковом почти до света. Уже решили расходиться, как прибежал боец:

-- Докладаю! Человек у реки! С мальком. В крови. Тебя, Воевода, зовёт. Там... ну... девушка... с ним осталась. Из лекарок пришедших.

В караване было десятка полтора женщин. Из выучениц Мараны, помощниц Гапы и Домны.

Соотношение женщин и мужчин у меня сейчас 1:12. Хуже, чем первые полвека существования Петербурга - 1:7. Эксцессов, слава богу - пока нет. Народ у меня, преимущественно - воспитанный, друг друга - давно знающий. И о моём отношении к нарушениям порядка - осведомлённый. Так что дамы пользуются привычной безопасностью и непривычным всеобщим вниманием. Аж хмелеют. Просто купаются в восторженном отношении к ним множества молодых мужчин. Выбирай - не хочу. Но некоторые... соблаговоляют.

Вот и этот... "избранный счастливчик" пошёл гулять с девушкой на Окский пляж ночью. Да нарвался на... новость. А девчушка у него - не трусиха. Ночью, с незнакомым человеком, в диком месте... Так кого же там черти принесли?

На берегу, возле лодки с свеже-надрубленным бортом и парой торчащих стрел, лежал мой знакомец - Илья Муромец. Рядом хлюпал носом его мальчишка. Девчушка сразу понесла командно-медицински:

-- А где носилки?! Его срочно к Маране надо. А где снадобья?! Вы что там так долго делали?!

-- Что с ним?