Пристрелочник

Снова ничего нового - напоминает эпизод из Бабеля:

"Акинфиев завернул тогда рубаху. Дьякон стал перед ним на колени и сделал спринцевание. Потом вытер спринцовку тряпкой и посмотрел на свет. Акинфиев подтянул штаны; улучив минуту, он зашел дьякону за спину и снова выстрелил у него над самым ухом.

- Наше вам, Ваня, - сказал он, застегиваясь".

Разве что - револьвера нет. И - спринцовки.

Аггей не мог точно сказать - сколько времени он пробыл в таком "колокольном" состоянии. Сначала его спрашивали о каких-то кладах, которые, почему-то, должны быть зарыты церковниками. О "тайных христианах", которые, с чего-то, должны были существовать среди людей, живущих в православном княжестве. О секретных планах князя Юрия и Ионы Муромского. Как будто они с сельским дьяконом совет держали.

Он молчал, и его мордовали.

Его бы замордовали до смерти, но среди других пленных, из числа бывших его прихожан, нашлись добрые души, которые промывали и перевязывали раны, подкармливали и поддерживали. Все они были вскоре убиты.

Наконец, "конюхи солнечного коня" вдруг засуетились и потащили его куда-то. Хотели прирезать, но нести колокол никто не захотел. Был пеший марш, в котором Аггей сбил в кровь ноги.

-- Одной святой молитвой спасался. Молился и шёл, молился и шёл. Об одном просил: чтобы не упасть. Ибо - не встану.

Потом - плаванье по реке, бегство со всеми с плота. Оставлять его в живых никто не собирался. Но мучители отвлеклись на действия моих людей, стаскивающих дощаники с мелей. Аггей ухитрился стащить у одного из раненных мятежников нож, освободиться от "шляпы" и сбежать. С острова - не убежишь, закопался в песок, ожидая погони и смерти. Увидел нас и выскочил.

Если сильно конспективно - вот так.

Смотреть - не может. Глаза привыкли к полутьме, даже неяркий свет - болезнен, постоянно слезятся глаза. Правое ухо не слышит - с этой стороны чаще били палкой по колоколу. Ноги... язвище. Да и сам весь... непрезентабелен.

-- Убей меня, Воевода.

Здрас-с-сте!

-- А зачем тогда муки принимал? Мог же этих... "конюхов" раздразнить - они бы сразу убили. Без всех твоих мучений.

-- Нет. Нельзя. Они бы там и бросили. Диким зверям на съедение. А ты меня похоронишь правильно. С отпеванием. Может, и сорокауст закажешь. На помин души. А жить я не хочу и не могу. Били они меня сильно. Отбили всё.

Нет, не всё. Лужи под тобой нет - почки функционируют. Зубов... кашку можно.

-- Мне поп нужен. Пойдёшь?

-- Нет. Сил моих нет. Помереть хочу.

-- Не гневи господа. "Пока живу - надеюсь" - слышал? Про покровителя своего, пророка Аггея забыл? "И было слово Господне через Аггея пророка: обратите сердце ваше на пути ваши. Взойдите на гору и носите дерева, и стройте храм... Вы сеете много, а собираете мало; едите, но не в сытость; пьете, но не напиваетесь; одеваетесь, а не согреваетесь; зарабатывающий плату зарабатывает для дырявого кошелька. Ожидаете многого, а выходит мало; и что принесете домой, то Я развею. - За что? говорит Господь Саваоф: за Мой дом, который в запустении, тогда как вы бежите, каждый к своему дому".

Я хотел повернуть ему голову, потянулся к его лицу... Но воздержался: неровная, серыми редкими клочками торчащая борода, на опухшем лице, выглядела... нехорошо.

-- Обернись. Вон - гора. На ней - дом мой. Город, рекомый Всеволожском. "Взойдите на гору и носите дерева, и стройте храм". И храм там будет. Но кто укрепит души ослабевшие, кто насытит страждущих - словом добрым? И кому, как не тебе, претерпевшему муки от "конюхов солнечного коня", подобных которым есть немало в здешних землях, возвысить голос? За мой дом, за место, которое пока ещё - в запустении? "Тогда как вы бежите, каждый к своему дому".

Он ошалело смотрел на меня, нервно сглатывал, пытался понять.

Тяжело? - Понимаю. Здесь Дятловы горы, какое-то мелкое селение, пограничная крепостица. Отнюдь не Иерусалим, не Второй храм, о котором говорил иудеям пророк Аггей.

Но я нахожу ассоциации. И заставляю их работать. Ассоциациями - душу, душой - тело.

-- Я не бегу к своему дому. У меня его нет. Сожгли. И никого моих - нет. У-убили... Я прошу смерти. Мне... я больше не могу.

-- А я говорю: ты бежишь! Ты бежишь к престолу царя небесного. В сияющие чертоги святых мучеников. Но кто будет строить дом здесь? Кто взойдёт на гору и будет носить дерева? Или поможет труднику, несущему тяготы - добрым словом? Всё ли возможное ты сделал? Ответь не мне - себе самому. Обрати сердце твоё на пути твои.

Мне крайне нужен легитимный поп во Всеволжске. Нужно каноническое отпевание. Много раз. Скоро, как я чувствую - потребуется венчание. Безусловно - молебны и освящение. По каждому строению. Водосвятие - в дни престольных праздников, еженедельно в четверг вечером, "а также вообще во всякое время в храмах, домах, на полях и на всяком месте, по желанию священнослужителей и верующих".