Пристрелочник

Снова вопят. Вот же...! Среди бела дня, когда народ, после ночной заготовки и утренней разделки, с берега рассосался, на их место пришла стая волков. Нормальные лесные волки. Жрут птичью требуху и головы. Бить их сейчас бестолку - мех клочковатый, ещё не поменяли.

Дуракам, которые вопили:

-- Волки! Волки!

промыл мозги. По теме: чистота на рабочем месте. И проистекающие от её отсутствия личные оторванные головы. Или - волки, или - я, но кто-нибудь оторвёт.

-- Что ты орёшь?! Волк тебя не тронет. Ты для него, по сравнению с гусиными потрошками - невкусный.

Но Могута прав: прикармливать "серого разбойника" - нельзя. А волки - не единственные "санитары леса". По Стрелке носятся стаи воронья. Умная птица - рвёт съедобное только у тех, кто её боится. Боятся всё больше: вороньё наскакивает уже не по одному. Наверху, на нашей мусорке, прямо у поварни, возится пара лис. Теперь осталось только медведей стадами дождаться.

Экология, факеншит! Зверьё делает подкожные запасы на зиму. Жрут... как перед смертью.

-- Могута, а скажи-ка ты мне: скоро ли у волков линька закончится?

-- Да-а... это - да... но я со здешними волками... не... это - не... не знаком. Вот были бы тут наши... которые Пердуновские... те - да... тех я - всех... а этих... этих - не...

"Во-от такие! Но - по три. Но - вчера. А эти... - совсем даже нет. И - по пять. Но - сегодня" - опять исконная посконность по Жванецкому?

Совсем мужик в лесу одичал. И как он своих охотников учит? А с другой стороны: о чём в лесу разговаривать? Там смотреть-слушать надо.

-- Давай - конкретно. Две недели? Четыре? Шесть?

-- Эта... две... а может - шесть.

Мы устроили три мусорки веером, версты за три от селения. Вытащили туда все "пищевые отходы". Получились кормушки для множества лесных хищников. Ух как они там... лопали! И отбросы, и друг друга. Даже несколько медведей туда приходило. Четвероногие "халявщики" в течении следующего месяца одели "зимние шубы". Которые мы с них сняли.

А вот что из воронья сделать полезного - так и не придумал.

***

Поддерживать гигиену в лагере во время "поколки" - тяжело и трудоёмко.

Забавно. В традиционных попаданских историях попандопуло приходит в чистенькое. Либо - в грязненькое, но сразу становящееся чистеньким. Или, хотя бы, привычным для принюхавшегося, приглядевшегося ГГ. А у меня наоборот: было же красивое чистое место! А теперь, под моим чутким руководством, всё загадили. Просто потому, что люди. Да если бы только люди так себя вели! Шимпанзе гадят под себя и не ночуют два раза в одном гнезде. И как при таких... "естественных обычаях" - города строить?

Коллеги! Чем вы гребёте по пляжу? Пятернёй? Когда нужно убрать разбросанные гусиные головы и валяющиеся утиные кишки? А я ещё удивлялся - зачем Аким мне пяток граблей прислал? Я ж говорю: у деда - ума палата!

Но когда ж стройкой-то заниматься?!

***

Конец шестьдесят седьмой части

Часть 68. "Их сёла и нивы за буйный набег обрёк я..."

Глава 368

Едва начали редеть птичьи стаи - принесло стаю хомом сапнутых. В смысле: осенний Окский караван.

Осенью прошлого года, когда эмир Ибрагим занял Стрелку военным отрядом и начал строить Бряхимов, большинство "восточных людей" быстренько свалило на Восток. Весной каравана с Низу не было - война. Но кое-какие купцы оставались. Теперь, проведя в Русской земле почти два года, а иные и поболее, они возвращались восвояси. В немалом, надо сказать, количестве.

Мирный договор между Булгаром и Русью ограничил срок пребывания чужеземца и иноверца 40 днями.

Никто, кроме самого Боголюбского, который и навязал данное условие, исполнять этот пункт договора не собирался. Но и он не мог -- не с кем. Купцы-мусульмане разбежались из Ростова-Суздаля-Владимира ещё прошлой осенью. Многие - в Рязанские и Муромские земли. Теперь и эти уходили с Руси. От греха подальше.

Ещё одно условие договора состояло во взаимном освобождении рабов. Русские должны были отпустить всех похолопленных булгар, сохранивших ислам.

Снова: никто не собирался исполнять это условие. Либо холоп - не булгарин. Суваш, буртас, удмурт... Либо - булгарин, но уже крещёный. Возможно - предварительно поротый до осознания. В смысле: до добровольного крещения. То есть - русский человек. Либо вообще: "А мы про такое и не слыхали!".

Я здесь толкую о выполнении договора русскими князьями. Но, судя по тому, что мимо Стрелки отнюдь не валят толпы народа из Булгарии, там - так же.

Вывод... Блин! Это что - новость?! Никакое соглашение не исполняется, если обе стороны не находят в нём существенных выгод. Или существенных опасностей -- в неисполнении.

"Бумага - сама не ходит" - старая бюрократическая мудрость. Так я вам больше скажу: и у средневекового пергамента ног - тоже нету. Хоть бы на нём и печати государей стояли.

Короче: вылез я на штабель брёвен от муромских дощаников в паре вёрст выше Стрелки. Поднял стяг с рябиновым листиком и давай размахивать. Типа: вот он я. Подходи - не бойся!

Насчёт продолжения: "уходи - не плачь"... как получится.