Пристрелочник

— А притом, что можно насильно гонять, а можно просто не мешать. Дай ветерку свободы. Пусть он сам… в печку влетает да жар раздувает!

— Как это?! Чтобы ветер сам… А он не послушается! Или колдовство какое…?

«Ветер, ветер! Ты могуч,
Ты гоняешь стаи туч,
Ты волнуешь сине море,
Всюду веешь на просторе.
Не боишься никого,
Кроме бога одного.
Аль откажешь мне в ответе?
Не видал ли где на свете
Ты царевны молодой?
Я жених ее». — «Постой, —
Отвечает ветер буйный, —
Там за речкой тихоструйной
Есть высокая гора,
В ней глубокая нора…»

Пушкин — не металлург. Он просто гений: «Там за речкой тихоструйной \ Есть высокая гора…». Прямо про нас, про Оку и Дятловы горы! А «нору глубокую» мы и сами построим. Только будет там не царевна спать, а железо кипеть. Тоже — очень красиво.

И «ветер буйный» — будет у Прокуя в добровольных подмастерьях.

— Смотри. Вот ветер дует. Накатывает на береговой обрыв, на эти Дятловы горы. Деваться ему некуда — он идёт вверх.

Я снова показывал своим дрючком на макете Фрица. Теперь — движение воздушных масс.

— Ставим вдоль склона трубу. Куда в ней ветер дуть будет? Правильно — вверх. Сильно. Сильнее, чем меха в горн дают, сильнее моего вентилятора. Больше ветра — больше жара. Как костёр раздувать — ещё не забыл? К нижнему концу трубы приделаем варницу. Труба будет… в сотню сажень высотой. Ветер через неё проходит, жар — раздувает, железо — течёт. Ясно?

Почти все промышленные печи — кузнечные, гончарные… на «Святой Руси» врезают в склоны. Что повышает прочность и улучшает теплоизоляцию. Так и сделаем.

«Каталонский способ» выплавки стали к 18 веку оснастился водяными машинами, обеспечивающими довольно стабильное дутьё с 1 атмосферой. Через сопло довольно малого диаметра. Здесь давление будет меньше, а вот объёмы — больше.

Ещё дальше двигать прогресс? Разделять воздух турбо-детандерами, гнать в печку один кислород? — Не сейчас.

— Охренеть! Уелбантуриться электорально! В смысле: офигеть всем хавающим пиплом.

Факеншит! Откуда Николай такие слова знает?! Нет, я понимаю, что кроме как от меня — больше не от кого. Но я же не говорил! Вроде бы…

— Сто сажен высота труба? Нет. Быть нельзя.

Фриц! Твою… доннер веттер! Мы не строим трубу вверх! Мы прокладываем трубу по склону! Что решает неразрешимые конструктивные строительные проблемы. У неё длина будет больше. Но это не важно: важен перепад между нижней и верхней точками.

— Горшеня, нижнюю часть сделать из огнеупорной глины, верх… пойдёт и обычная. Саму варницу… В пять саженей высотой, врезать в склон. Кирпич мне дайте нормальный! Чтобы он жар держал!

Мои ближники загрузились — напряжённо смотрели себе на руки, изображая пальцами «размножение ёжиков».

— Ежели тута труба… а тута печка… пять сажень!.. в печку, стал быть, руда… а в трубу само собой, ветерок… а тяга? — А наддув? И как это…

* * *

Из меня попёр, несколько преждевременно, целый каскад новизней. Почти по Ляпису-Трубецкому:

«Идеи перекатывали через мозг и падали вниз стремительным домкратом…»

Здешние варницы — метр двадцать. 2–2.80 м. — следующее столетие, как раз перед «Погибелью Земли Русской». Такова установка розлива железа на левом берегу реки Гнилопяти в Райковецком городище.

Похожа на традиционный прибор для субботнего коллективного еврейского семейного пьянства.

Кувшин. В горлышке — стакан с дырками. Факеншит! Дырявый стакан для вина! Ну совершенно не по-людски! В стакан наливают вино. И оно — вытекает! Блин… Но не просто так, а в глубокие спиральные бороздки по телу кувшина. К нижним концам бороздок подставляют восемь стаканчиков. И что характерно: розлив — поровну! Всегда! Физика ж, итить её ять! Проделиться — невозможно. Хотя, конечно, если водку так разливать…

Домница на Гнилопяти тоже имеет восемь канальцев. С шагом 20–25 см, шириной 6–7, глубиной 4–6, в конце каждого — выемка, диаметром 8-10 см. Не! Не под рюмки! Внутри — не вино, а чушки железного шлака. Там же рядом найдено сопло. В 14 см длиной, для дутья.

Влияние дутья на варку железа здесь очень хорошо понимают. Даниил Заточник, сам себя называющий «смысленым и крепким в замыслах», пишет, что «не огнь творит разжение железу, но надмение мешное».

«Надмение» — дутье; отсюда надменный — надутый.

Понимание это доходило в более поздние времена и до посторонних людей. Виктор Гюго писал:

«…Северные фьорды и архипелаги — это царство ветров. Каждый глубоко врезающийся в побережье залив, каждый пролив между многочисленными островами превращается в поддувальный мех…»

Что и обеспечивало процветание кузнецов эпохи викингов.