Притяжение I

– Адмирал военно-морского флота нашей великой армии Роберт Уэйнрайт, – гордо выпрямившись и вытянув руку для приветствия, отрапортовал отец. Я закатила глаза, но каково было мое удивление, когда Бернард, отдав отцу честь, пожал его руку, представляясь в свою очередь.

– Полковник в отставке Бернард Грэхем.

Отец удивился и, пожав руку, сурово уточнил:

– Где служили?

– Воздушно-десантные войска специального назначения.

– Почему ушли?

– Дал клятву лучшему другу, во что бы то ни стало защищать его сына, который известен вам как Генри Эллингтон.

Челюсть отвисла и у меня, и у отца. Правда отец вида не подал, но я это знала, поскольку выражение его глаз сменилось с сурового прищура на одобрительное.

– Одобряю. Для меня будет честью выпить с вами чаю.

– Благодарю, для меня это тоже будет честью. Вы увлекаетесь рыбалкой?

– Как и любой моряк, – добродушно рассмеялся отец, и они вместе с Бернардом уселись за стол, во всех красках обсуждая методы подсечки и свои самые большие достижения в рыбной ловле. Мы с мамой вздохнули с облегчением и стали хлопотать, накрывая на стол. Из комнаты вышла Одри, на которой лица не было. Коротко поздоровавшись и отказавшись с нами обедать, она хотела уйти к себе в комнату, но на полпути я остановила ее и, отведя в сторону, поинтересовалась.

– У тебя все хорошо? Кристофер не обидел тебя?

– А тебя? – Одри показала на платок.

– Боже упаси… это долгая история. Может, пообедаешь с нами? Если хочешь, я отменю все с родителями, если я тебе нужна.

– Спасибо, дорогая, но сейчас все, чего я хочу – это выспаться, потом выплакаться, потом снова выспаться и выплакаться. А после мы уже сможем поговорить, если я не захочу снова выплакаться. Придешь завтра?

– Конечно. Сразу после встречи со своими новыми работодателями! Крепись. Если что – звони и я сразу примчусь.

Видимо мерзавец Кристофер Аллен все же разбил сердце моей любимой подруги. Я знала, что все этим закончится. Теперь от меня требовалось лишь терпение, а затем еще больше терпения и сил, чтобы приободрить ее и вернуть силы жить.

Проводив Одри, я села за стол и мы решили, что сначала сходим в театр, затем отобедаем в моей любимой кафешке на берегу реки, на которой отец с Бернардом вечерком планируют часика два порыбачить, если дамы не против, устроить там же пикник. Дамы были не против, учитывая, что завтра родители уезжают, мне хотелось провести с ними какое-то время.

Постановка, вопреки моим ожиданиям оказалась крайне скучной. Отец без зазрения совести проспал весь второй акт, громким адмиральским басом осеняя самые яркие ее моменты, мама весь второй акт проплакала, а я перекидывалась смс-ками с Одри, пытаясь наставить ее на путь истинный и убедить, что жизнь не закончена. Бернард идти наотрез отказался, заверив, что лучше почитает книгу в машине и подождет нас.

Наконец, громкие аплодисменты разбудили отца, отвлекли меня от переписки и вызвали у мамы непрекращающийся поток слез. Ну, хоть кто-то оказался под впечатлением.

От обеда с нами Бернарду отказаться не удалось. Отец четко решил измучить его окончательно, поскольку ему было скучно в женской компании, и требовался компаньон. Мы заказали пасту, роллы, мороженое и кофе самых разных сортов, имея твердое намерение налакомиться всласть. Мама все еще временами всхлипывала, вспоминая моменты из пьесы, отец с Бернардом оживленно обсуждали неведомые мне военные и стратегические вопросы, а я скучающе поглощала роллы, пока не увидела в дверях малоизвестной кафешки знакомую фигуру, которая ни при каких обстоятельствах «случайным образом» не могла здесь оказаться.

– Бернард. Или мне лучше обращаться к вам «Брут»?

– Как вам будет угодно, мисс Уэйнрайт.

– Мистер и Миссис Уэйнрайт. Простите за опоздание, – с сияющей улыбкой Генри Эллингтон вручил маме цветы и протянул отцу какой-то чемодан. Разве можно опоздать, если тебя вообще не приглашали? – Нам так и не удалось познакомиться, как это подобает нашему новому статусу. Для прекрасной дамы – прекрасные цветы. А вы, я слышал, любитель рыбалки.

– Брут? – сурово сдвинул брови отец, который тоже не был высокого мнения о Генри. Бернард пожал плечами. Это его работа и никто на него зла не держал. – Любитель.

– Тогда вам обязательно это пригодится.

Отец открыл чемодан и обнаружил там множество самых разных садистских приспособлений: крючки, грузила, лески, блесна и куча всякой другой дряни для убийства рыбок.

– Хорошо. Уважил старика. Присаживайся.

– А это для моей ненаглядной невесты, – он протянул бархатную коробочку в форме бутона розы, открыв которую я увидела свой кулон. Тот самый, который с его фотографией внутри. Даже не заметила, как потеряла его. Должно быть, обронила в лифте.

– Открывал?

– Не могу сказать, что смог побороть любопытство, – лукавый взгляд прожигал во мне дыру.

– Пойдем-ка, выйдем, – сурово сдвинув брови, потребовала я, улыбнувшись при этом родителям.

Мы вышли на улицу и сразу же накинулись друг на друга.

– Что за цирк ты устроил?

– Почему ты не позвонила?

Мы одновременно повысили голос и уставились, словно первый раз увидели друг друга.