Притяжение страха

– Теперь ты не хочешь уходить? – язвительным вопросом Карлос мгновенно вывел ее из странного, пугающего транса.

– Нет, – Юлия отрицательно помотала головой. Два оставшихся быка дали себя убить до обидного быстро. Или ей так только показалось? Потому что теперь, она хотела видеть это снова и снова. Теперь она жалела о том, что не насладилась вволю первыми тремя боями. Теперь она была безмерно благодарна дону Карлосу за то, что он привел ее сюда.

– Как жаль, что это последняя коррида сезона… – посетовала Юлия, когда они уже встали и под торжественные, праздничные звуки оркестра пробирались к выходу.

– Да… – согласился Карлос, – пока сезон длится, вроде бы и не ценишь – так, одно из многих других развлечений. А стоит ему закончиться, начинаешь ждать следующего…

На улице их ошеломил шум листвы в кронах огромных деревьев, хохочущие, издевательские крики красноклювых попугаев и полный сладковато-острого аромата жареных морепродуктов воздух, который Юлия глубоко вдохнула.

– Ты голодна? – заботливо спросил дон Карлос.

– Я бы съела целого быка!

Он смерил ее фигурку, одетую в черное, одобрительно-восхищенным, ободряющим взглядом. Бисер и блестки сверкали на солнце так же, как горели в возбуждении глаза. И даже веснушки стали ярче – от волнения она побледнела. Этот взгляд утроил ее кураж, давно бившийся в сердце, не имея выхода.

– Скажи, а что делают с убитыми на корриде быками? Хоронят с почестями?

– Нет! – он хохотнул удивленно. – Разделывают на мясо и продают.

– О… действительно. Чего добру пропадать… Просто отдают в магазины?

– О, нет, такое мясо нельзя продавать в магазинах. Оно необычное.

– Как это? Священное, что ли?

– Почти… – он потешался над удивленным выражением в ее глазах, – да просто считается, что во время боя и, особенно, перед смертью в кровь быка выбрасывается огромная доза адреналина. Некоторые уверены, что такое мясо нельзя есть. Что это, якобы, в разы повышает агрессивность в человеке. А то и вообще – можно отравиться…

– Да? Но ведь кто-то его покупает?

– Есть пара специальных ресторанов, где убитых на корриде быков готовят для любителей. Существуют люди, готовые платить втридорога за возможность полакомиться именно ими.

– Я тоже хочу! – вдруг уверенно потребовала Юлия.

– У них адреналин в крови, – напомнил Карлос.

– Тем лучше.

А вдруг у тебя недопустимо возрастет уровень агрессии?! Что я тогда буду делать?

– Ты ведь обещал загладить вину.

– Вне всякого сомнения.

– Ну вот – тогда можно начинать.

Это был самый роскошный ресторан, в котором Юлии доводилось бывать. Верхний этаж старинного здания на Рамбле представлял собой крытую террасу, то ли стилизованную, то ли, в самом деле, сохранившуюся в неизменном виде с конца восемнадцатого века. По всей вероятности, сегодня кроме них не нашлось желающих отведать священного мяса. А может быть, просто было еще не время для ужина? Как бы то ни было, они были там одни.

– Надеюсь, сегодня мы не станем пить сангрию? – робко предположил дон Карлос.

– Не станем.

– И ты разрешишь угостить тебя хорошим вином?

– И хорошей едой – ты обещал.

Скоро в центре стола стояло огромное плоское блюдо, закрытое слоем тонких, как лепестки розы, полупрозрачных ломтиков вяленого мяса. Они просвечивали на солнце рубиново-алым, когда, поддевая их один за другим, дон Карлос протягивал вилку к Юлиному рту. После каждого куска он клал ей на язык сочащиеся желтым соком кубики дыни. И давал запивать все это густым, терпким, даже чуть солоноватым, как кровь, вином.

Наслаждение, написанное на лице Юлии, делало совершенно лишним его последующий вопрос:

– Нравится?

Он смотрел на нее, как мать смотрит на своего первенца, впервые потянувшего в ротик что-то, кроме молока.

– М-м-м…

– Самый лучший хамон подают в Мадриде, – вздохнул дон Карлос, – но и этот совсем неплох.

– Неплох?! Я готова есть всю жизнь только это… – сообщила она, слизывая очередной кусочек дыни с кончика его вилки.

Юлия сидела напротив садящегося за крыши Барселоны красного солнца. Она щурилась, пряча глаза от слишком ярких лучей. От этого создавалось ощущение, что Юлия подмигивает кому-то за спиной дона Карлоса.

Потом было мясо. Большой, сочащийся кровью бифштекс на простой белой тарелке, безо всякого гарнира и прочих глупостей. Юлия пробовала его с опаской. И с замиранием сердца прислушиваясь к ощущениям. Ощущения подсказывали – явно – этот вкус так сочетается со вкусом вина, что после этого Юлия точно будет знать, что такое гармония. И неявно – что кровь в венах становится необычно горячей. И растут смелость и злость, и буйная, сумасшедшая радость от всего происходящего. Впрочем, возможно – это всего лишь потому, что он сидит напротив, очевидно наслаждаясь ее видом. Глядя на нее, он сам ел с большим аппетитом, чем обычно, будто впервые пробуя знакомые блюда. Она видела – и вкус вина кажется ему лучше, и ветер, гуляющий по террасе, приятнее обдувает кожу.

– Раз уж мы так красиво отдыхаем…

– Чего ты желаешь? – с готовностью отозвался он. – Любой каприз, я готов.