Притяжение страха

– Да, действительно… – пробормотала Юлия, облегченно вздыхая, – оригинальное решение.

– Гауди был одержим идеей идеальной опоры, а идеальная опора – это опора наклонная…

Но тут случилось нечто, заставившее ее теперь уже крепко вцепиться пальцами в рукав дона Карлоса. В глубине колоннады, на другом ее конце, она заметила три высоких силуэта в черных капюшонах. Юлия глухо вскрикнула и остановилась. Именно в этот момент, черные фигуры, заметив их, отскочили от стены и поспешно удалились, скрывшись в густой зелени на извилистых тропинках парка.

– Что с тобой? – удивился ее спутник.

– Ты видел?! Ты видел их?!

– Их?

– Черных людей… Они убежали вон туда – ты их видел?

– Успокойся. Это всего лишь готы… Ничего особенного.

Он сказал это так уверенно, что Юлия действительно почти успокоилась. А что еще оставалось делать? Не рассказывать же ему о том безумии, в котором она оказалась тогда ночью, влекомая одиночеством и собственной дуростью? Она даже позволила ему провести себя сквозь всю эту, словно шатающуюся постройку, призванную сводить с ума, к тому месту, откуда убежали эти… готы. И лучше бы не позволяла.

На камнях стены, разрушая целостность и необычную гармонию сказочного пространства, чернели, нарисованные краской для граффити, три огромные, в человеческий рост, искривленные шестерки.

– Боже… – прошептала Юлия в ужасе, – а это что такое?

– Это?! – голос Карлоса дрожал от гнева. – Это человеческая тупость.

– Что-что?

– Los monstruos poco desarrollados… Los cretinos Estupidos… Las Bestias [22].

Он переводил яростный взгляд со стены, изуродованной «числом зверя», на начало тропинки, где скрылись люди в капюшонах. И что-то подсказывало Юлии, что им несказанно повезет, если он не бросится сейчас же в погоню.

Им повезло. Карлос вновь повернулся к Юлии. Взял в ладони ее руки, совершенно ледяные, несмотря на влажную жаркую духоту, царящую в парке.

– Не бойся, не стоит. Администрация парка уже несколько лет не может ничего поделать с сатанистами, которые облюбовали это место для своих… перформансов! Они стоят друг друга. Одни могут лишь малевать шестерки, ловко скрываясь от парковой охраны, а другие… – он горько усмехнулся, – научились, каждый раз, отчищать их средствами для мытья унитазов.

В его голосе было столько затаенного бешенства, презрения и боли… Только глаза оставались спокойными. Темно-серебряными. Как небо перед грозой.

– Не бойся… – он улыбнулся, – они думают, что если натянут на свои дурные головы черный шелк и вымажут всю Барселону вонючими красками – так уже, что-то из себя представляют.

Кто – они? Сатанисты? Готы? Психи? Вампиры? Наркоманы? Кажется, он относился к опасности, исходящей от них, не особенно серьезно. И рядом с ним – в непосредственной близости – она тоже, ничего не боялась. И никого – кроме себя самой.

– Я не боюсь, – сказала Юлия, и это была правда, – расскажи мне, что было дальше?

– Видишь, что творится вокруг этого человека, даже теперь, когда он давно умер? Может, не нужно?

– Нужно. Теперь, точно нужно.

– Даже, если это окажется опасным?

– Меня при слове «опасность» скоро будет тошнить!

Внимательно посмотрев в ее решительное измученное лицо, дон Карлос мягко улыбнулся.

– Тогда пойдем дальше…

Спальня Гауди в доме Гуэлей изумила Юлию. В основном – неожиданностью. После всего увиденного в фантастическом парке-дворце. После всех этих великолепных интерьеров с роскошной отделкой: черное дерево, палисандр, черепаховый панцирь, слоновая кость, одна комната облицована эвкалиптом, другая – буком, резные потолки с накладными листьями из золота и серебра! Спальня великого архитектора выглядела действительно необычно. Если не сказать – дико. Беленые каменные стены. Простая, даже аскетичная кровать, застеленная грубым покрывалом. Тумбочка. Черное распятие на белой стене. И – все.

– Вот здесь он жил долгое время.

– Это – его комната?!

– Что тебя удивляет?

– Я думала…

– Ты думала, его жилище – дворец с золотым потолком, набитый сверху донизу изумрудными драконами и сапфировыми летучими мышами?

– Ну, что-то вроде этого…

– Антонио был красавец, – с оттенком затаенной гордости сообщил дон Карлос. – Рыжеволосый щеголь с ярко-голубыми глазами. С юности он обожал роскошь… лайковые перчатки, духи, шелковые цилиндры, вкусную еду… И женщин.

– Серьезно? – Юлия с недоверием разглядывала, почти убогую, обстановку комнаты.

– Это потом, он превратился в старика…

Презрение в голосе дона Карлоса было уже открытым. А еще там были боль, горечь и какая-то странная обида.

– …когда предал сам себя… стал питаться водой и вареными яйцами, утверждая, что это совершенство по форме. Ходил в лохмотьях, как бродяга, жил на стройке и… все это было потом. Когда он начал искупать грех, которого не совершал…

– Какой грех?

– Пойдем отсюда.

Они долго шли по извилистой крутой тропинке между соснами. И поднялись на самую вершину горы. И там, на самой высокой точке холма, увидели искусственное каменное возвышение с тремя крестами.