Прицельное мышление. Принятие решений по методикам британских спецслужб

В то время как российская кампания в социальных сетях разворачивалась внутри США в целом, специалисты по кибератакам из двух различных подразделений ГРУ взламывали сети, используемые в избирательной кампании Клинтон, в том числе сети Комитета по выборам в Конгресс демократической партии США и Национального комитета Демократической партии (DNC). Это дало хакерам доступ к электронной почте и документам волонтеров и сотрудников избирательной кампании Клинтон, в том числе к документам председателя кампании Джона Подесты. Из сетей были украдены сотни тысяч документов. Летом 2016 года в разгар президентской кампании ГРУ начало организовывать утечки украденных материалов через вымышленных интернет-персон, специально созданных ради попыток замаскировать собственную роль. Так, сайт «Гуччифер 2» делал вид, что все это работа одинокого румынского хакера, а сайт «Утечки DC» стремился помочь журналистам, индексируя различные части украденных материалов, отсортированных по именам жертв интернет-травли. Дополнительные вбросы были осуществлены через Wikileaks, что привело к тому, что Трамп, как известно, публично прокомментировал использование Клинтон ее личного почтового сервера, добавив: «Эй, Россия, если ты слушаешь меня, то я надеюсь, что ты сможешь найти пропавшие 30 000 электронных писем. Я думаю, что ты, вероятно, будешь щедро вознаграждена нашей прессой». Это резко контрастирует с более поздним заявлением тогдашнего директора ЦРУ Майка Помпео о том, что он рассматривал Wikileaks как враждебную разведслужбу и утверждал, что Wikileaks действует согласованно и из единого центра. Примерно через пять часов после заявления Трампа сотрудники ГРУ впервые нанесли удар по серверам личного кабинета Клинтон. Русские действительно слушали Трампа.

В третьей части кампании офицеры из одного из подразделений ГРУ, взломавшие сервера Национального комитета Демократической партии, использовали доступ к электронной почте для фишинга. Это было сделано ради доступа к компьютерам, принадлежащим управлениям по выборам, государственным секретарям и тем американским компаниям, которые поставляли программное обеспечение и иные технологии, связанные с проведением президентских выборов 2016 года. Потенциально это давало им доступ к программному обеспечению для регистрации избирателей и электронным избирательным участкам, особенно в колеблющихся штатах. И потенциальные атаки в случае победы Клинтон могли бы послужить основанием для юридического оспаривания результата, поскольку факт вмешательства в выборный процесс со стороны Клинтон был бы очевиден. Такие вызовы легитимности победы запятнали бы ее первые 100 дней президентства.

Последней формой российского вмешательства стала серия контактов между чиновниками, работавшими на предвыборной кампании Трампа, и частными лицами, связанными с российским правительством. Эти лица предлагали помощь в избирательной кампании, а также приглашали в Россию. Участники кампании Трампа считали, что им удастся склонить электорат на свою сторону с помощью российских связей в предоставлении «грязи», то есть материала, наносящего ущерб Клинтон, – и дальнейшего анонимного вброса украденных электронных писем. В обмен на эту услугу российский контакт предложил руководителю предвыборной кампании Трампа Полу Манафорту передать Трампу российский мирный план для Украины, который помог бы России укрепить контроль над восточной Украиной. В свою очередь Манафорт поделился с россиянами данными внутренних опросов о ходе предвыборной кампании. Несколько человек, связанных с кампанией Трампа, позже были уличены расследованием Мюллера во лжи и удалили относящуюся к делу переписку, чтобы скрыть масштабы этих контактов с Россией.