Притворись бабочкой

Бегло просматриваю файл глазами и нахожу несколько новых слайдов в презентации. Я точно помню, что не вставляла их. Рот раскрывается. Что здесь происходит? Именно те слайды, которые я скрыла от людских глаз, светились на виду и занимали видные места с горящими заголовками! КАК. БРУК. МОГЛА?!

Она оторвала от сердца мои самые душевные и лучшие наблюдения о бабочках и добавила их в проект без разрешения автора! Все встает на свои места. Так вот почему мисс Астер приглянулась работа! Так вот почему мама с Брук хитро переглядывались в кухне, узнав о моей победе. Это был их план, и они успешно выполнили его.

Мне нечего сказать, потому что вырывать из черновика мои потайные мысли и добавлять их в проект, чтобы выставить на всеобщее обозрение, совершенно не входило в мои планы. Более того, я даже не подозревала, что Брук может пойти на такой шаг. Что мне теперь делать? Конечно, первое желание – позвонить домой и надавать всем по шапке. Но я понимаю, что это бесполезно. Они попытаются оправдаться, наговорят кучу слов по поводу того, как мне нужна была эта победа и так далее. Словами делу не поможешь. Надо выкручиваться действиями.

Из-за новостей, свалившихся на голову, я сижу в библиотеке еще несколько часов. Забывая обо всем, кроме проекта, я работаю над моральной подготовкой и уверяю себя, что ничего не случится, если я приоткрою часть души на публике. От усиленной работы меня отвлекает хорошенько загоревший Маккой, который появляется неожиданно, со стаканчиком молочного коктейля в руках. Его кожа блестит, а и без того светлые волосы совсем выгорели на солнце. Видимо, он много валялся на пляже в свободное время.

– Сколько ты уже здесь сидишь? – Он морщит нос, располагаясь напротив меня.

Мне повезло, что в библиотеке никого нет. Я могу спокойно посидеть здесь наедине с собой. Маккой, похоже, по моим телодвижениям – по тому, как я тяну спину, разминаю шею и пальцы, – распознал, что я здесь уже полдня работаю над проектом. Сидеть, согнувшись в одном положении, было крайне неверным решением.

– Пару часов, – отвечаю я Эвансу, наконец отвлекаясь от монитора ноутбука.

– Одна?

– Ну да, а кто в лагере проводит время в библиотеках? – Самой смешно. Если бы не презентация «бабочек» сегодня вечером, я бы нежилась в тени с Лэйном и болтала обо всем на свете.

Маккой пододвигает стул ко мне и решается подглядеть в экран, но я легонько отталкиваю его назад.

– Не время, Маккой. Придешь вечером в зал на мое выступление? – задаю вопрос с сомнением, хотя в душе чувствую, что Эванс просто не в силах мне отказать.

– Конечно! – отзывается он, из-за чего вмиг становится в разы тревожнее.

– Там и увидишь!

– Бабочки, так ведь? – Маккой сгибает локти и кладет голову на руки, опираясь на стол. – Я помню, ты рассказывала о них в автобусе.

– Они самые, – с полуулыбкой киваю. – Приятно, что ты помнишь. А то тогда твои якоря затмили все на свете.

– Не глупи. Якоря точно не интереснее бабочек. – Эванс поддерживает меня, и я ценю его веру.

– Не буду спорить, потому что якоря занимают отдельное место в голове. – Я скромно делаю ему комплимент, немного отстраняясь. – Ты веришь, что наша поездка подошла к концу? Уже завтра мы рассядемся по автобусам и вернемся в Марилебон…

В голове не укладывается. Время пролетело незаметно. Секунды утекают, и остаются считаные часы до конца пребывания здесь. А я ведь только вдохнула полной грудью…

– Не верю, Джит. – Эванс качает головой. – Но одно знаю точно: когда мы вернемся, скучать не придется.

В его глазах мелькает загадочная радость. Эвансу понравилось быть здесь, но в Марилебоне его ждет жизнь куда интереснее.

– Признавайся: позвал Одри на свидание? – спрашиваю я шепотом.

– С тобой трудно разговаривать, – признается Маккой, – ты читаешь по глазам?

– И мысли тоже читаю, но это между нами.

– Значит, ты должна была знать, что Лэйн бормочет твое имя во сне.

Что? Я замираю. Мне кажется, Маккой выдумывает.

– Откуда у тебя такие сведения, Маккой? – Я смущаюсь, поэтому начинаю говорить еще тише: – Зачем придумываешь?

Эванс откидывается на спинку стула и расставляет ноги. Он ведет себя очень открыто, и по его позе можно сказать, что он вообще не скован, а жизнь у парня течет максимально гладко.

Интерес в моих глазах Эванс наверняка успел заметить, от этого и тянет резину, заставляя меня нервничать. А я действительно нервничаю! Откуда Маккой может знать, как спит Лэйн?

– Сандра поделилась. – Я морщусь, когда слышу ее имя. – Она частенько следит за Лэйном. Видимо, она к нему неравнодушна.

– И каким образом она оказалась у него дома ночью? – Мне не нравится все это.

– Тебе не понравится эта информация, – предупреждает Эванс, и я ощущаю легкое головокружение.

– Если ты сейчас не скажешь, я откинусь на этом самом месте. – Я беру тетрадь в руки и машу ей, чтобы ветер немного охладил разгоряченную кожу.