Притворись бабочкой

Лэйн заливается смехом, а я обхватываю руками предателя.

– Ты голодная, Джи?

– Кажется, я не ела со вчерашнего вечера…

– Чего? – Он очень удивлен. Я не успела вчера сходить на ужин и сегодня пропустила завтрак с обедом. – Пойдем ко мне, я достану для тебя свои запасы.

– А у тебя есть апельсины?

Глава 28

О чем мечтаешь?

– Лэйн… – Кажется, я выпала из реальности на несколько мгновений.

Кеннет подмигивает мне левым глазом, а я все еще не могу прийти в себя. Шкаф Лэйна наполнен доверху, буквально ломится от еды: чипсы со всевозможными вкусами, яблоки для Несс, апельсины, венские вафли, клубничный пудинг, шоколадки в ярких пачках, газировки и даже панкейки в контейнере.

Как только мы заходим в домик, я сразу же вдыхаю ни с чем не сравнимый цитрусовый аромат. Кажется, Лэйн брызгается еще и одеколоном с моим любимым запахом.

А еще я замечаю легкий беспорядок: вещи Лэйна лежат на застеленной кровати, у тумбы в коридоре небрежно валяются кроссовки. В остальном же все хорошо. Ни мусора, ни пыли. Это радует.

Все кураторы живут одни, вот Лэйн и ночует в своем домике в одиночку. Он повесил на стену два маленьких постера с немецкими цитатами, и они сразу же заинтересовывают меня. Казалось бы, такие мелочи, но я чертовски радуюсь и не могу сдержать улыбку.

– Ты так и будешь пялиться в стену или наконец поешь? – неожиданно выдает Лэйн.

Я прищуриваюсь. Мы вновь оказываемся очень близко друг к другу. Мне достаточно сделать лишь один шаг, чтобы упереться в его грудь лбом. Мне нужно поднимать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Мне интересно, как переводятся те фразы.

– Та, что слева, – оборачивается он к первой цитате, – «Sie müssen einen Traum haben, damit Sie morgens aufstehen können».

Услышать из уст Лэйна немецкий – это как окунуться в книги Ремарка. Так же проникновенно и чувственно.

– Что это значит?

– У вас должна быть мечта, чтобы просыпаться по утрам. – Под конец фразы Лэйн немного смущается и показывает ямочки на щеках, которые часто появляются у него, когда он смущается.

– Вдохновляюще, – комментирую я, – и о чем же ты мечтаешь?

Кеннет заваливается на кровать. Он принимает расслабленное положение и мечтательно закидывает голову назад. В такой позе Лэйн походит на философа, который готовится к очередному обдумыванию теории развития Вселенной. Выглядит он, признаться, загадочно.

– Возьми что-нибудь поесть и садись рядом. Помечтаем.

Я смеюсь, и Лэйн не может скрыть своей улыбки. Сегодня я решаю изменить любимым апельсинам с яблоком. Зеленое, оно так и манит меня, и я не могу остаться равнодушной. Главное – есть осторожно, чтобы не было потом стыдно, а хруст не раздавался на весь лагерь, как бывает со мной обычно.

– Видишь вторую цитату? «Macht ist in jedem von uns, aber jener der es richtig benutzt hat, gewinnt». – Немецкий чарующе действует на меня. – Переводится это как: «Сила есть в каждом из нас, но побеждает тот, кто правильно ей распоряжается».

Усаживаясь рядом с ним, я задумчиво обвожу взглядом его кудри. Очень умные мысли! И ведь это чистейшая правда! Все в наших руках, главное – разумно воспользоваться возможностями и приложить усилия, чтобы добиться результата.

Насладиться прекрасными мыслями мне мешает только стеснение, которое я испытываю, глядя на Кеннета. Тяжело пересилить себя и откусить чертово яблоко. Желудок просит еды, неприятно отдавая в спину болезненными ощущениями. Опоясывающая боль, как при гастрите, дотягивается до меня. Вот до чего доводит голодание.

– Джи? – Он зовет меня, потому что я ушла глубоко в себя. – Я уже понял, что ты иногда выпадаешь из реальности, но сейчас в твоем взгляде читается что-то особенное.

И когда только он успел узнать меня так хорошо? Когда увидел все, что я скрывала годами даже от самой себя?

Лэйн без слов поднимается и выхватывает яблоко у меня из рук, а после молча уходит в ванную, ничего не объяснив. Мне остается только удивленно хлопать ресницами, пока комната без него пустует.

– Держи. – Он протягивает мне мытый фрукт, и что-то в душе начинает трепетать в ответ на этот доброжелательный жест.

Это покалывание становится пробуждением теплоты, которую Лэйн может вызвать своими чуткостью и заботой. Не хватает только мягкого пледа, в который мы могли бы завернуться для полного погружения в атмосферу.

– Спасибо, Лэйн. – Я тихо благодарю его, но, кажется, одних слов здесь действительно недостаточно.

Он выключает свет. Комната заливается темнотой, и только изредка вдалеке мигает высокий уличный фонарь. Лэйн наконец выдыхает, приземляясь рядом со мной. Мне уютно, и я забываю о комплексах и наслаждаюсь яблоком. Знаю, что многие стесняются есть напоказ, злятся на самих себя из-за лишних килограммов и страха показаться перед людьми не в том свете, например, испачкаться и выглядеть потом нелепо. Это глупо, наивно, однако с этим сложно бороться.

– Такое ощущение, будто с меня сняли цепи. Хочется делиться с тобой всем, – полушепотом признается Лэйн.

Я осторожно прожевываю кусочек и мгновенно поправляю комбинезон. Ткань немного задралась на ноге, и меня это напрягло.