Притворись моей, девочка!

— Окей! Как хочешь!

Открываю дверь спальни и скрываюсь за ней. Я сделал всё, что мог. Если Лерка не хочет делиться со мной, то это её проблемы. А у меня и своих предостаточно.

Падаю на кровать, не раздеваясь. Спинываю кроссы. Достаю из кармана джинсов телефон и проверяю, нет ли в вотсапе Дашки... Безумно хочу ей написать, но, увы, не знаю, что.

В сети её нет, и я, кликнув по фотке на аватарке, увеличиваю ту в размере и просто разглядываю её лицо. Здесь она сама серьёзность. Без улыбки на губах и в светлой зелени глаз. Перекинув волосы на одно плечо и немного склонив голову набок, смотрит будто бы именно на меня. Словно в душу заглядывает.

Так она смотрела и сегодня.

Заблокировав экран, откидываю гаджет в сторону. Ладонями провожу по лицу. Мне больно оттого, что завтра мы весь день будем порознь. И я уже мечтаю вновь прижаться к её губам...

Тяжёлые шаги за дверью вырывают меня из мыслей, а потом она распахивается. В мою спальню бесцеремонно вваливается брат.

— Лера сказала, что ты от меня что-то хотел, — говорит с недовольством.

Закрывает дверь, чтобы наши тёрки остались только между нами. Но я его огорчу — здесь хреновая шумоизоляция. Прошлой ночью в его спальне была какая-то девица. Я их слышал.

— Да, хотел! — я вскакиваю и подхожу к нему. — Какого чёрта ты делаешь?

— Конкретнее! — бросает он, нахмурив брови.

И я отчеканиваю:

— Рязанова. Пляж. И какой-то придурок, которому ты заплатил.

У Тимура ни один мускул на лице даже не вздрагивает.

— И?.. Что именно ты хочешь знать?

— Зачем?.. — мой голос глохнет от бушующей во мне ярости. — Твою ж мать, зачем, Тим?! — взрываюсь. — Какого хрена ты хотел добиться?! Обидеть её?! И подставить меня?!

Скрестив руки на груди, он приваливается к двери спиной. Разочарованно покачав головой, бросает:

— Она делает это с нами. Мы отдаляемся друг от друга, а должны быть заодно.

— А ты её не трогай, и всё!.. Тогда у нас с тобой всё будет нормально.

Он вновь качает головой.

— Я делаю то, что хочу, Тёмыч. А ты уже накосячил из-за неё, и теперь нас ждёт куча проблем.

Да, с отцом. Но я решил, что во всём ему признаюсь. Тим не должен отвечать за это.

— Послушай, мне жаль! — всплеснув руками, подхожу ближе к брату. — Но это было моё решение. Моё! Даша ничего не знала. Ни о чём не просила. Я сам врезался в гайцов.

— Ясен хрен, что она тебя об этом не просила, — усмехается Тимур. — Но мне проще винить её, а не тебя! Тебя я всё равно буду любить.

Он отклеивается от двери и открывает её, но, прежде чем выйти, говорит, не скрывая издёвки:

— Тот придурок должен был хорошенько припугнуть её. Но был слишком впечатлен её внешностью, как он сам сказал. Не смог её обидеть.

Теперь я горю от ревности.

— Представляешь? — Тимур фыркает. — Увидев Рязанову, он позабыл, что нужно делать!

Его это поражает, потому что брат не считает её красивой. Смотрю на него с каменным лицом. Он равнодушно бросает напоследок:

— Забудь её, бро. Она — не твоя история.

С этими словами он выходит за дверь, оставив её открытой. Пинком её закрываю.

Бл**!

Дашка — это моя история! На ближайшие... семь дней.

Глава 16

Даша

Мама приезжает в десять утра, как и обещала. Мы завтракаем в ресторане отеля, а потом она заявляет, что взяла билеты на трёхчасовую экскурсию в горы.

Что ж... Возможно, так даже и лучше, ведь сталкиваться с Артёмом в отеле или на пляже, где я хотела погулять с мамой, мне бы пока не хотелось.

Мы надеваем удобную обувь и одежду и на такси приезжаем к месту сборов. Автобус заполнен лишь наполовину, но надо отдать должное экскурсоводу, он всё равно выкладывается по-полной.

Час туда, час в горах и час обратно. По итогу — куча фотографий с божественными видами и нас с мамой. И ужасная усталость... Но мама, похоже, совсем не устала, и мы ещё гуляем по городу. Ходим по памятным местам, ведь мы много раз бывали здесь вместе.

Едва возвращаемся в отель, мама тащит меня в ресторан. Мы пропустили обед, лишь перекусили какими-то хот-догами. При маме я ем всё, потому что она беспокоится о моём здоровье, считая меня слишком худой. Она у меня такая... с формами. В отличие от меня, плоской со всех сторон.

Заняв столик и поставив на него наполненные с горкой тарелки, приступаем наконец к ужину. Я беру вилку, и мой взгляд тут же цепляется за знакомое лицо.

Артём... и его брат. Кажется, они тоже только что пришли.

— Ммм... Как вкусно... — протягивает мама. — Обожаю столовскую еду.

Я прыскаю, переводя на неё взгляд.

— Мам... Это же ресторан.

— Разницы не вижу, — заявляет она. — Котлета точь-в-точь, как в столовой.

Она ещё что-то говорит. Вроде бы сравнивая, как готовили в её молодости и сейчас. А я, почти не слушая её, вновь смотрю на Соболевых.

Братья сидят за одним столом, но будто бы по отдельности... Даже не разговаривают друг с другом. Тимур наседает на еду и выглядит очень голодным. В то время как Тёма отрешённо ковыряет вилкой в тарелке.

Почему он такой грустный?..

И почему меня заботит, что он такой грустный?