Притворись моей сестрой

В этот самый момент Джоди вынула из кармана джинсов карту и, прищурившись, принялась вглядываться вдаль, стараясь прочитать названия улиц на висевших вдалеке указателях.

– Спрячь, – прошипел брат.

Парни ухмыльнулись. Стивен попытался сделать безразличное выражение лица. Он страшно злился на самого себя за то, что испугался. У него не было опыта общения с уличными персонажами. Если он сам не до конца понимал, стоит ли ему бояться, то точно осознавал, что Джоди лучше держаться от таких людей подальше.

– Первая кухня должна быть где-то совсем рядом, – сказала она и рванулась вперед.

Стивен быстрым шагом направился за ней, зная, что ребята над ним смеются. Он покраснел и старался не смотреть им в глаза. Но ничего не произошло, никто не причинил им вреда.

И чего он боялся? Интересно, как много в Нью-Йорке действительно опасного, а что является показухой? Представляли ли те парни реальную угрозу или просто изображали из себя крутых, чтобы поддержать легенду и репутацию города? Стивен подумал, что Рив точно должен уметь разбираться в таких вопросах и поступил бы правильно в подобной ситуации.

Он не стал оборачиваться. Джоди оказалась совершенно права. Первая кухня для бездомных была расположена буквально в двух улицах от того места, где они повстречали неприятных уличных персонажей. Время обеда еще не настало, но кухня уже работала. Люди заходили в здание.

Джоди была довольна. Именно то, что она наблюдала сейчас, девушка предполагала увидеть прямо на Пенсильванском вокзале. А именно – нищих и обездоленных. На бесплатной кухне кормились совсем не те, кто потерял работу в результате экономического кризиса и кому надо помочь продержаться в течение нескольких недель до нового места работы и возможности себя обеспечивать. Сюда приходили люди, которым всегда была и будет нужна помощь. Можно даже сказать, те, кому уже ничем не помочь.

Ребята перешли через дорогу и направились к дверям здания, в котором располагалась кухня для бездомных. И тут Джоди стало страшно.

«Вот тут все по-настоящему, – подумала она. – Эти люди по-настоящему голодны. Они явно не приехали сюда на поезде из Нью-Джерси. У них действительно нет ванны, туалета и душа. И мы сейчас войдем внутрь, будем на них пялиться и показывать фотографию Ханны. Мы по сравнению с ними богатые туристы из Нью-Джерси».

Солнце пекло нещадно. В нос ударил запах мочи. Джоди представила, как эти люди живут на тротуаре. Как давно привыкли к этим отвратительным ароматам? Как они могут постоянно пить? Потом девушка попыталась представить уютный дом ее родителей в Коннектикуте, в котором Ханна могла бы жить, но предпочла находиться совершенно в другом месте.

У Джоди не хватило бы смелости войти, но Стивен зашел внутрь спокойно и без колебаний, и сестра последовала за ним. Они встали в очередь. Все вели себя смирно, и очередь медленно двигалась вперед. При этом Джоди ощущала здесь, как и во всем городе, мощную и хаотичную энергию. Ей казалось, что ее толкают, хотя никто к ней не прикасался, казалось, ее внимательно рассматривают, хотя никто даже не смотрел в ее сторону. Она боялась каждого находившегося в этом зале. Эти люди жили жизнью, которую она никогда не смогла бы понять. Скорее всего, ни один из находившихся там не окончил среднюю школу, не волновался по поводу оценок, собственной популярности в классе и количества друзей.

Никто не объяснял, почему он или она здесь находится, не называл своего имени. На раздаче женщина разливала суп половником так, будто орудовала лопатой. Она была невысокого роста, плотного телосложения и покрыта сотнями бородавок. Джоди с содроганием взяла протянутую ей тарелку и внимательно посмотрела на содержимое. Это было какое-то густое варево, но из чего именно, понять было невозможно.

– По крайней мере, у половины мы можем ничего не спрашивать, – тихо прошептал Стивен на ухо сестре.

– Почему?

– Вряд ли иностранцам что-то известно.

Она на секунду задумалась и потом кивнула.

Стивен и Джоди сели за стол, за которым сидело восемь человек. Какое наслаждение, когда у тебя перед глазами всего восемь, а не сотни. Их стол превратился как бы в некоторого рода общность, коммуну. Девушка помешала ложкой суп и неожиданно почувствовала себя как-то комфортно.

Брат вынул фотографию Ханны.

– Мы ищем эту женщину, – сказал он, показывая фото сидевшим с ними за столом. В душе он удивился, что разговаривает с этими людьми на английском языке. Они так сильно отличались от него самого, что ему казалось, будто логичнее было бы обратиться к ним на каком-нибудь другом языке или диалекте. – Она была в Нью-Йорке два года назад. Вы ее не видели?

Соседи по столу посмотрели на него, сощурившись и не моргая. Через некоторое время один из них подозрительным тоном спросил:

– Зачем она вам нужна?

Эти люди были на стороне Ханны! Стивен даже не подозревал, что подобное вообще было возможно. Если он сейчас скажет: «Эта женщина украла ребенка. Мы хотим ее найти и отомстить», то они точно горой встанут за нее. Нужно было соврать. И тогда он сказал:

– Она – моя сестра.