Притворись влюбленной

Похоже, мама планировала, что мы проведем вечер вдвоем, и именно поэтому я прихватываю Гарри с собой: в качестве буфера. Мы залезаем в машину (меня усаживают на заднее сиденье) и, разумеется, начинаем обсуждать вечеринку: гостей, подарки, заносчивую и придирчивую мать Джанин, жуткое неоново-желтое платье одной из подруг Доун… Мы сплетничаем и по дороге, и в самом греческом ресторане – пока не приходит время заказывать напитки.

Становится ясно, почему тот инвестор «поднял все свои связи», чтобы мы сюда попали. Нет, я не сомневаюсь, что место модное, а еда наверняка отличная, – но дело в другом: здесь дико тесно. Это комнатушка, где от силы полтора десятка столиков, причем они сдвинуты так близко, что я понимаю, почему все официанты здесь такие худые: иначе они не смогли бы протискиваться между посетителями. Если бы музыка не звучала так громко, можно было бы одновременно подслушивать не меньше пяти разговоров. Потолок здесь высокий, с деревянными балками, с которых свисают длинные растения, что, видимо, должно визуально компенсировать явную нехватку пространства.

Но я должна отдать должное некоему Дмитрию и его другу-инвестору, поскольку еда здесь великолепная, так что я очень рада, что нам удалось заполучить столик. И неважно, что мужчина, сидящий позади меня, все время цепляет мой стул своим и задевает меня локтем, когда поворачивается подозвать официанта.

Чудесный вечер, правда. Мы беседуем непринужденно, и наконец-то я не ощущаю никакого давления. Я больше не кажусь себя неполноценной – ведь Гарри пихает меня ногой под столом, а его глаза мерцают в пламени свечей каждый раз, когда он ловит мой взгляд. Что происходит довольно часто.

Почти все время.

Но как только он, извинившись, отлучается в туалет, мама тут же набрасывается на меня:

– Кажется, он очень милый.

– Очень.

– У вас все хорошо. И довольно серьезно, – утверждает она с нажимом (непонятным, но довольно неприятным). Ее тон кажется мне покровительственным, но в ответ я лишь стискиваю зубы. А мама гнет свою линию: – И он тебе достаточно нравится, чтобы пригласить его на свадьбу к Джессике.

Черт. Вот черт. Моя хитрость с подставным бойфрендом отлично работает, но я все время забываю, что надо притворяться, изображая неидеальные отношения, иначе потом будет сложнее убедительно рассказывать, что между нами все кончено, но мы решили остаться друзьями.

Я решила ответить уклончиво:

– В смысле… Ага, наверное. Но в общем-то ничего особенного.

Мама поджимает губы – но просто старается сдержать улыбку. Она поднимает брови, а выражение ее лица словно говорит: «Что ж, кажется, между вами и вправду что-то есть…»

Я злюсь и чувствую, что меня загоняют в угол. Вдруг мне становится жаль, что взяла Гарри с собой. И тут меня впервые в жизни не заставили бы чувствовать себя неполноценной, потому что я пришла без бойфренда?

– Это потому, что ты сама начинаешь встречаться с мужчинами, никогда не задумываясь, надолго ли это… – огрызаюсь я.

– Ой, вот только не надо обо мне. Ты уходишь от темы, я же вижу. Я просто хотела расспросить дочь о ее отношениях, вот и все.

– И кто из нас теперь уходит от темы? – бормочу я в ответ, вжимаясь в стул.

Мама вздыхает, но все же делает мне одолжение:

– Софи, в отношениях с твоим отцом я все перепробовала, но у нас ничего не вышло. Никакая тяга друг к другу не может компенсировать полнейшую несовместимость характеров.

Она говорит так уверенно, что ее слова задевают меня за живое: я вспоминаю длинный список причин, согласно которым мы с Гарри, как выяснилось на прошлой неделе, друг другу не подходим.

Но, слава богу, мама не замечает моей реакции.

– И потом, даже если бы он и был тем, кто мне нужен, моя работа – консультирование, исследовательские проекты, путешествия, которые длятся месяцами…

– Да ты что! То есть для тебя нормально предпочесть карьеру отношениям, а когда я пытаюсь сделать то же самое, от всех только и слышу: «Ну а как твоя личная жизнь?» Как будто для меня недостаточно просто работать, – тяну я. Затем фыркаю, втыкаю вилку в изысканную (и действительно очень вкусную) мусаку и мрачно гляжу в тарелку. – Ну-ну. Понятненько.

– Софи… – серьезно говорит мама.

Ура, она теперь тоже волнуется. Отличный ход. Мама хмурится и наклоняется ко мне поближе, что не так уж и трудно сделать, учитывая, что столик у нас маленький.

Парень, сидящий позади меня, снова цепляет мой стул своим.

– Софи, – повторяет она. – Дело в работе? В том повышении, которое ты должна была получить после Рождества? Я же тебе говорила, что если…

– Я его не получила! Мама, мне давным-давно в нем отказали. Еще где-то в январе. И у меня действительно были хорошие результаты по итогам года. Просто начальство нашло более опытного кандидата, так что…

Начальство нашло того, кто не будет обходиться газете в кругленькую сумму всякий раз, когда попросит об ответственной задаче, и впоследствии благополучно провалит все дело…