Притворись влюбленной

И всегда злилась, что, похоже, на мне природа отдохнула. Моя карьера не такая блестящая, как у мамы, а в свободное время я занимаюсь бытом и смотрю сериалы. Порой немного фотографирую (если я в настроении) или хожу по вечеринкам своих друзей, чтобы отметить новый виток их успешной жизни.

Но хотя бы сейчас мне не нужно оправдываться. Мне необязательно притворяться карьеристкой или кем-то там еще. В глазах семьи у меня все наладилось, моя жизнь прекрасна.

Ведь у меня есть парень. И теперь я – состоявшаяся женщина.

Чего мне еще желать?

Глава 20

При всех минусах вечеринка проходит неплохо.

Мне, в общем-то, не с чем сравнивать, но тетя Доун и Джанин выглядят счастливыми, и это главное. Они пригласили друзей и коллег, с которыми тесно общаются, и кузину Джанин. Две гостьи тоже беременны, а у многих уже есть дети. Все хорошо проводят время – например, пьют шампанское (или не пьют, но всем все равно). Закусок достаточно: еда всем понравилась, никто не голодает. Гости заливаются смехом, когда мы играем в игры и рассказываем друг другу истории из жизни, и умиляются подаркам, когда хозяйка дома разворачивает свертки.

– А ты-то когда собираешься? – в какой-то момент спрашивает меня один парень, коллега Джанин.

– Я? Ну… – Я озираюсь в поисках поддержки, но тетя Доун ужасно занята – она только что развернула подарок, достала детский комбинезончик с слониками и теперь умиляется крошечной шапочке ему в тон. Я посмеиваюсь (может, слишком уж громко) и делаю маленький глоток шампанского. – Думаю, я еще слишком молода, чтобы заводить детей.

К сожалению, тетя Доун все-таки меня слышит.

– На твоем месте я бы не была так уверена, Соф! Не успеешь оглянуться, как будешь в моем возрасте.

– Когда мне было столько, сколько тебе, у меня уже была, можно сказать, взрослая дочь – ты, – добавляет мама.

– А у меня в твоем возрасте первенец родился, – подхватывает кто-то из университетских друзей Доун. – Тебе сколько, Софи? Двадцать три?

– Почти двадцать шесть… – бормочу я, пытаясь вжаться в стул.

– Часики тикают, – засмеялся кто-то. – Ты же не хочешь опоздать, в конце-то концов!

А какая-то абсолютная злодейка окидывает нас с Гарри взглядом:

– Вы еще не строите планы насчет детей?

По большому счету, это очень смешно – если учесть, что мы не пара. Но гости об этом не знают, и вместо ответа на вопрос я давлюсь дешевым шампанским. У нас не слишком-то набожное семейство, но я вдруг начинаю истово молиться про себя.

«Господи Боже – или кто там на небесах, – если Ты меня слышишь, пожалуйста, спаси меня от этого разговора».

Но небеса глухи к моим мольбам, так что я продолжаю кашлять, лопоча что-то бессвязное. Наконец Гарри решает надо мной сжалиться, и я с облегчением вздыхаю. Он легонько пихает меня в бедро и принимает удар на себя:

– Да, мы с ней на одной волне, а это всегда предвещает успех, верно?

Он отвечает так бодро, с такой обворожительной улыбкой, что остальным ничего не остается, кроме как улыбнуться в ответ и покивать. Джанин поддакивает и добавляет что-то на тему «Умение говорить друг с другом – ключ к счастливым взаимоотношениям». Но некоторые все же ожидают конкретики. Обойдутся, нечего совать нос не в свое дело.

Может, я должна им отчитаться, когда у меня следующие месячные и какие тампоны я предпочитаю, раз уж на то пошло?

Но, за исключением этого инцидента, вечеринка милая.

День уже клонится к вечеру, и я рассчитываю, что мы с мамой (и с Гарри, конечно) останемся после ухода гостей, чтобы прибраться. Но уже через минуту-другую после того, как уходит последний гость, мама хватает свою куртку и кидает мне мою. Гарри попал в засаду, устроенную бабушкой: она завлекла его разговором, и, кажется, они над чем-то смеются. Уж не надо мной ли?

– У меня забронирован столик в новом греческом ресторане на другом конце города, – объясняет мама скорее Доун, чем мне, и даже не извиняется. – Помнишь Дмитрия? Он еще поселил нас в том чудесном отеле в Бразилии, когда вы приехали ко мне на выходные в Сан-Паулу… В общем, у него есть друг, он инвестор и поднял все свои связи. Обычно все места в этом ресторане заняты на несколько недель вперед, особенно в субботу! Ну что, Доун, увидимся завтра за обедом? Софи, милая, ты не хочешь сначала переодеться? Мне принести твою сумку из машины?

– А что со мной не так?

– Я могу одолжить тебе блузку, если хочешь, – предлагает Джанин.

Господи, а что не так с моим топом? Нет, правда. Открытые плечи? Слишком фривольный вырез с рюшечками? Я не заметила, как обляпалась? Я опускаю глаза на топ и не могу понять, что с ним объективно не в порядке. Наверное, он просто не в их вкусе. По-моему, вполне милая вещичка. Гарри наконец подходит к нам, чтобы одеться, и я смотрю на него в поисках поддержки, – но он лишь пожимает плечами: ему тоже невдомек, в чем дело.

– Нормально она выглядит, – говорит бабушка (да благословит ее Господь) и, напоминая о вечерних пробках на дорогах, поспешно выдворяет нас из дома, чтобы они с Доун и Джанин могли наконец заняться уборкой.