Притворюсь твоей

Интонации Гриса сложно было расшифровать, но вроде бы в голосе не звучало ревности, и я осторожно поддержала разговор:

– Он яркий, живой… настоящий. Это привлекает.

– И тебя? – Прищуренный взгляд и жесткие складки в уголках губ.

– Отчасти… – Я не видела смысла лгать. – С ним приятно и легко.

– В отличие от меня?

– Вы сами выбрали свой стиль поведения. – Я пожала плечами, так как не собиралась облегчать ему жизнь.

– Вы очень сильно ошибаетесь, Эрри, думая, будто мы всегда выбираем, кем нам быть. Или что этот выбор, сделанный самостоятельно, всегда нам по душе, – как-то слишком серьезно заметил он.

Я немного смутилась и не нашла, что ответить. Грис наблюдал за смеющимся Кэлвином, и во взгляде промелькивала тоска. Видимо, между братьями все было не гладко. Точнее я не могла объяснить. Сейчас-то было вроде бы все нормально, но, похоже, когда-то давно произошло нечто, что до сих пор волновало Гриса. Интересно, что именно?

Звуки музыки застали меня врасплох. Я совсем забыла о том, что должна танцевать с мужем. Он тоже казался обескураженным, но все же медленно протянул мне руку. Он уже танцевал, об этом говорил мигом изменившийся взгляд, плавное движение руки. Я решила подыграть и сделала неуверенный, испуганный шаг по направлению к Грису, а он дернул меня к себе на высокой музыкальной ноте, может быть, чересчур резко, но эффектно. Я влетела ему в объятия и трепетно прижалась к широкой груди, чувствуя музыкальный такт и биение сердца.

Это был сложный и неоднозначный танец. Его не рекомендовали танцевать юным девушкам, так как он раскрывал чувственность и выпускал наружу страсть. Вел в нем всегда мужчина, женщина должна была плавиться в его руках, словно послушный воск.

Я любила неторопливые, иногда излишне раскованные движения, а вот леди Каро должна была смущаться. Этот танец чаще всего танцевали молодожены. Но сегодня я рассчитывала на что-то более чопорное, все же не день свадьбы.

Сложнее всего было удержать баланс между восхитительной неопытностью леди Каро и моей собственной, рвущейся наружу чувственностью. Меня спасло то, что Грис танцевал божественно. Мне нужно было лишь расслабиться в его руках и позволить вести себя.

Мы замерли посередине зала с последними аккордами музыкальной композиции. Я чувствовала, как сильно бьется сердце Гриса, и мое невольно начинало стучать ему в такт. Дыхание сбивалось, а щеки раскраснелись – танец всегда делает людей ближе, я и не подозревала, насколько хорошо умеет двигаться герцог. Этого танца с ним было крайне мало. Но вряд ли мне доведется выпросить еще хотя бы один.

Слов не было. Только одни эмоции и все еще звучащая в голове музыка, я даже руку забыла забрать из его теплых пальцев. Так и стояла, словно изваяние, а он не отпускал.

Неловкое молчание нарушил распорядитель вечера, который пригласил гостей к столу. Мы с Грисом сидели в центре. Мой «отец» по правую руку от меня, а Кэлвин рядом с герцогом. Неспешные светские разговоры, тосты, смена блюд – все это избавило меня от необходимости разговаривать с Грисом. Но вот думать я не перестала. Чтобы не возвращаться раз за разом мысленно к танцу, я обратила внимание на сидящих за столом. Почти у каждого из гостей, так или иначе, присутствовал знак весов. Интересно, женщины были охотницами или для них, так же как и для меня, этот символ являлся лишь знаком принадлежности к роду мужа?

Многие ли из них в курсе, чем занимаются мужья? И у многих ли мужчин глаза периодически вспыхивают алым? Почему-то мне казалось, что Жаклин прекрасно знает о том, чем именно ее муж зарабатывает на жизнь. А вот по поводу остальных я не была уверена.

Я практически не ела. В основном наблюдала за гостями и периодически ловила тяжелый и напряженный взгляд своего «отца». В сторону мужчины я старалась не смотреть. Грис вел себя почти прилично и даже пару раз наклонился к уху, уточняя, не проголодалась ли я и почему так мало ем. Я улыбалась, порядочно краснела и говорила, что не голодна.

Грис сам почти не притронулся к тарелке. Было видно, он не в восторге от таких мероприятий и с удовольствием бы сбежал, но приходилось мученически делать вид, будто он рад всех видеть. Все же мой муж не был публичным человеком – слишком суровый, слишком черствый – воин, а не светский лорд. Никогда бы не подумала, что он способен получать удовольствие от танца.

Грис был настолько сосредоточен, что я едва уловила момент, когда можно подсыпать ему в бокал сонный порошок. Герцог предпочитал не выпускать бокал из рук, словно ожидал подвоха. Не обязательно от меня. Ото всех. Но я оказалась хитрее и все же совершила задуманное. Теперь главное, чтобы все прошло без неожиданностей и зелье не подействовало раньше, чем Грис доберется до кровати. Но вроде бы я рассчитала дозировку верно.

Я улыбалась и не спускала глаз с мужа, контролируя ситуацию. Но пока он не выказывал признаков сонливости или вялости, и скоро я совсем успокоилась, решив, что все идет так, как я и задумала.