Привет из воспоминаний (СИ)

— Эй, я что непонятно выразился?! Это моя кровать! — он возмущённо складывает руки на груди и, как ему кажется, грозно смотрит на Аомине. — Свалил быстро!

Дайки невозмутимо продолжает листать журнал с какими-то модельками, даже не взглянув на Кагами. И когда тот уже собирается то ли дать ему затрещину, то ли просто скинуть со своей кровати, Аомине лениво-оценивающе осматривает Кагами с ног до головы и бросает:

— Обыграешь меня, и она снова твоя. Ты же, кажется, в основе сборной.

Тайга твёрдо помнит, что мяч ему в руки брать нельзя ещё две недели, а о полноценных тренировках можно даже не заикаться, но этот Аомине настолько бесит, что ему оплевать, пусть хоть обратно с площадки в больницу увозят, но он размажет этого ублюдка!

— Можешь начинать паковать шмотки, я тебя обыграю, — зло скалится он.

— Ммг, — неопределённо реагирует Дайки, всё так же невозмутимо переворачивая страницу. — Штаны для начала надень.

***

— Ещё раз! — голова уже кружится, а перед глазами летают чёрные мушки, а ведь они даже десяти минут не играли.

Аомине разбил его подчистую и глазом не моргнул и теперь стоит, нагло ухмыляясь, над опершимся о колени Тайге. К горлу подступает тошнота, колени предательски мелко подрагивают. Собственное бессилие жутко бесит, Кагами понимает, что физические нагрузки ему запретили не просто так, но не было сил смотреть на Аомине так и источающего волны собственного превосходства.

Тайга не забил ни разу, ему кажется, что он не смог играть даже в полсилы. Дурацкая болезнь, ну почему именно сейчас, почему вообще это случилось, у него же всегда было отменное здоровье.

— Ещё раз, — уже более спокойно повторяет он, с ненавистью глядя в синие холодные глаза.

— Хоть сорок раз: ты слабак, и это ничто не изменит. И что ты вообще в основе делаешь? — и, напоследок презрительно скривив губы, он подхватывает мяч и направляется прочь.

Тайга готов был рычать от бешенства: этот ублюдок смеет ещё что-то говорить про место в основе, которое досталось ему таким нечеловеческим трудом.

— Эй! — резко выпрямившись, кричит Тайга вслед уходящему Аомине, ещё толком не зная, что хочет ему сказать, и тут же хватается за рабицу, окружающую площадку, потому что в глазах темнеет.

Чёрт, пора с этим завязывать, иначе он грохнется в обморок прямо здесь, на глазах у Аомине. Тот даже не оборачивается на крик Тайги, продолжая себе бодро шагать в сторону общаги.

Аомине не хочется видеть как минимум никогда, но Тайга понимает, что не вернуться вслед за ним в комнату нельзя, потому что это будет безоговорочным поражением в ещё не начавшейся войне. Поэтому Кагами берёт себя в руки и как может быстро бредёт за Аомине, хотя ему кажется, что он еле переставляет ноги. В горле всё ещё клокочет ничуть не притихшая ярость. Он ещё покажет этому ублюдку, что тот зря забыл, кто такой Кагами Тайга, и что от него можно ожидать.

***

Спустя неделю Тайга был железобетонно уверен, что настоящего Аомине Дайки похитили пришельцы, рептилоиды, кто угодно, но это абсолютно не тот Аомине Дайки, с которым он был знаком. Мозг Кагами противился мысли, что тот Аомине и этот Аомине — одно лицо, он упорно воспринимал их как два отдельных, совершенно разных человека. Было абсолютно невозможно, чтобы этот самовлюблённый, эгоистичный, ленивый, высокомерный, неряшливый, грубый, отвратительный, с какой стороны ни глянь, — Тайга получал моральное удовольствия, периодически перечисляя его пороки в голове — Аомине был тем самым близким другом детства. Казалось, его сосед по комнате делал всё, что только можно себе вообразить, чтобы вывести Тайгу из себя.

Первым унижением для Кагами был, конечно, переезд на вторую кровать. На следующий же день совместного проживания они чётко поделили комнату, но Аомине постоянно, стоило Тайге выйти, буквально падал на его кровать и ладно бы ещё просто валялся, он гадил на ней, как мог: остатки еды, его грязные вещи… Чистюлю Кагами всё это просто жутко бесило.

Он жрал еду, которую готовил Тайга, он таскал его одежду вплоть до трусов, он выключал будильник Тайги, он связывал шнурки кроссовок морскими, неразвязываемыми узлами, он вытаскивал из его сумки ключи от комнаты, а потом в эту самую комнату часами не пускал, он отвечал на звонки, стоило Кагами неосмотрительно оставить телефон где-то, кроме своего кармана… Это был настоящий ад.

Кагами был почти уверен в том, что его просто-напросто выживают из комнаты. В минуты слабости Тайга серьёзно задумывался о том, чтобы переехать обратно к родителям, но, представив самодовольную ухмылку Аомине, когда он будет собирать вещи, понимал, что просто не может проиграть этому ублюдку.

Отдельным пунктом шёл баскетбол. Аомине придумал, как издеваться над ним и здесь.

Кагами ещё в их первую игру за кровать понял, что к ярости примешивается изрядная доля восхищения. Это настолько напоминало времена, когда они играли вместе, что у Тайги даже на миг защипало в носу, но стоило ему увидеть презрительное выражение лица Аомине, как ностальгию словно ветром сдуло.