Привет, прощай и все, что между ними

Скотти, пожав плечами, подходит к дорожке, разворачивается к ним, подмигивает и бросает шар прямо в желоб. Тот со свистом летит вперед, а когда исчезает в конце дорожки, Скотти разворачивается и победоносно вскидывает вверх руки.

Краем глаза Клэр замечает, как из середины зала ей машет Райли, и машет ей в ответ. Услышав за спиной раскатистый смех, она понимает, что Скотти тоже ее увидел.

– Не потому ли ты в таком плохом настроении, дружище? – спрашивает Скотти с кривой усмешкой, вновь придя в доброе расположение духа. – Твоя сестренка приехала сюда вслед за мной?

– Уймись, Скотти! – метнув сердитый взгляд на друга, говорит Эйден.

Клэр видит, как краснеет его лицо под веснушками, и знает, что это самый быстрый способ вывести его из себя – и не потому, что между Скотти и Райли что-то может быть, а потому, что он заботливый и чуткий старший брат, и эти его качества восхищают Клэр.

Но сейчас не самое лучшее время дразнить Эйдена, и Клэр, широко раскрыв глаза, качает Скотти головой, пытаясь беззвучно предупредить. Бесполезно. На лице Скотти по-прежнему сияет дурацкая широкая улыбка – судя по всему, он только разминается.

– Ну а что я могу сделать? – невинным тоном спрашивает Скотти. Из-за торчащих на затылке волос он похож на персонажа из какого-то мультфильма. – Сам знаешь, как сильно меня любят девчонки. Она не виновата, что не может устоять передо…

– Да повзрослей уже! – говорит Эйден и разворачивается, чтобы уйти.

Сделав два больших шага, он останавливается, а затем снова разворачивается, и Клэр видит, что теперь Эйден не просто раздражен, он взбешен, как во время споров с отцом.

– Хотя знаешь? Забудь! Ты ведь никогда не повзрослеешь, правда? Вот почему ты остаешься один в этом дурацком городишке, с этими идиотами-старшеклассниками. Ты до сих пор как один из них.

Умолкнув, Эйден облизывает губы, немного обалдело смотрит на Клэр, а потом опять на Скотти.

– Знаешь что? – тихим голосом говорит ему Эйден. – Тебе здесь самое место.

На мгновение кажется, что время замерло, хотя люди вокруг продолжают играть в боулинг, хлопают в ладоши, выпивают и смеются, словно Эйден сейчас не сказал ничего плохого, не раздавил лучшего друга под бульдозером его самых больших страхов: что все они жалеют его и ничуть не удивлены тем, что он остался.

Скотти бледнеет, а Клэр пристально смотрит на Эйдена, который и сам, похоже, немало изумлен вырвавшимися словами. Ей вспоминается, как они впервые пришли сюда вместе, через несколько месяцев после того, как начали встречаться. Тогда почти все ее броски были неудачными: либо шары попадали в желоб, либо ей удавалось сбить только одну кеглю. В итоге, после бесконечных шуток о том, что ей лучше играть с бамперами[10], Клэр смогла-таки выбить страйк, неуклюжий и медленный.

Как только кегли упали, Клэр развернулась и побежала к скамейкам, вскинув руки вверх, но, прежде чем успела сказать что-нибудь и перевести дыхание, Эйден заключил ее в медвежьи объятия, поднял в воздух и закружил. Они радостно смеялись.

Когда он опустил ее, его глаза сверкали. «Я люблю тебя», – сказал Эйден, словно ребенок, объявлявший о своих чувствах к мороженому, или букашкам, или цирку со смесью радости и восторга.

Вдруг Клэр понимает, что стоит на том же самом месте, как и тогда, и Эйден снова смотрит на нее, только в этот раз его лицо совершенно ничего не выражает, и от пустоты в его глазах ее бросает в холод.

Стелла первая приходит в себя.

– Боже, Эйден! – Она встает ближе к Скотти. – Обязательно вести себя как козел?

– Все нормально, – угрюмо говорит Скотти, но при этом смотрит в пол.

Клэр собирается тоже что-нибудь сказать Эйдену (пусть пока еще и сама не знает что), когда он внезапно разворачивается и уходит. Она смотрит ему вслед, возмущенная тем, что он вот так оставляет все, еще и в последний вечер. Эйден и Скотти ссорились тысячи раз, но их стычки всегда заканчивались смехом. Всегда. Сейчас же все по-другому. Все кажется сегодня каким-то накаленным, тяжелым, окончательным.

– Простите. – Клэр разворачивается к друзьям. – Он просто… сейчас он не в том настроении. Но ему не следовало срываться на других.

– Все нормально, – повторяет Скотти.

Клэр оборачивается к выходу, почему-то думая, что Эйден уже ушел, но он, сгорбившись и склонив голову, ходит туда-сюда у дверей. Она делает шаг в его сторону, но вдруг нерешительно застывает на месте.

– Иди! – говорит Стелла. И хотя ее глаза по-прежнему смотрят сурово, голос звучит ласково: – Он идиот. Но это твой идиот.

Клэр смотрит на нее мгновение, потом кивает.

– Возможно, еще увидимся, – говорит она без особой уверенности, и Стелла вместо ответа машет ей рукой. Может, она прощается на сегодня, а может, навсегда, но Клэр некогда выяснять. Поставив на стол упаковку попкорна, она бежит к выходу, и кровь пульсирует в ушах.

Эйден не извиняется, ничего не объясняет и лишь упрямо смотрит сквозь Клэр, что жутко бесит. Она подходит прямо к нему и тычет пальцем в самый центр груди.