Привет, прощай и все, что между ними

– Эйден, – перебивает его Клэр.

– Что?

– Замолчи.

Он смеется:

– Ладно. Просто ты всегда думала, что заметила меня первой. Но и я тоже тебя заметил. Еще до того, как между нами что-то завязалось.

Клэр поднимает глаза на голубоватую луну, почти полную, огромную, похожую на прожектор, и такую же яркую.

– До того, как между нами что-то завязалось, – повторяет она, откидываясь назад, чтобы провести пальцами по холодной воде. – Кажется, это было так давно.

Эйден кивает, почесывая подбородок.

– Да. Прости за то, что недавно произошло.

– Все нормально.

– Не совсем. Просто из-за отца я…

– Тебе не надо ничего объяснять. Это моя вина. Не знаю, почему я так странно отношусь к тому, чтобы произнести это вслух. Всего лишь три дурацких слова, да?

– Ну, они не самые дурацкие, конечно.

– Не знаю. В смысле… «Я» звучит немного глупо, да? Воспользоваться одной буквой – это слабый ход.

– А как насчет «тебя»? – говорит Эйден и смеется. – Ненужные четыре буквы, которые можно заменить одной[17].

На этом они заканчивают. Оба не готовы ничего сказать про решающее слово, хотя и игнорировать его невозможно, потому что оно здесь, словно написано на небе мигающим красным светом.

Клэр еще раз проводит рукой по воде, а потом вытирает ее о сарафан.

– Я забыла взять сувенир из боулинга.

– Это был не самый приятный момент сегодняшнего вечера, – повернувшись к ней, говорит Эйден. – Не уверен, что ты захочешь его помнить.

– Я хочу помнить все, – отвечает Клэр.

Ночь разрезает свисток приближающегося поезда, а через полсекунды начинает звенеть сигнал семафора. К вокзалу с шумом подъезжают вагоны и со стуком останавливаются. Клэр и Эйден наблюдают, как на перрон спускаются люди и идут к машинам под светом уличных фонарей.

– Ты когда-нибудь представляла, что будешь жить здесь? – спрашивает Эйден, провожая взглядом поезд, красные огоньки которого удаляются с каждой секундой. – Не так, как мы сейчас. А как наши родители. Вечером возвращаться на поезде после работы, готовить ужин. Дом, двор и все остальное. По выходным заниматься садом.

– Садом?

– Ну, может, убирать граблями листья.

Клэр качает головой:

– Ты же знаешь, это не…

– Знаю, – поднимая руки вверх, отвечает Эйден. – Ты будешь где-то далеко, у тебя будет блистательная карьера. Станешь юристом, банкиром или журналистом, потрясная квартира в большом городе. Ты завоюешь весь мир. Но после…

– После того, как я завоюю мир? – с улыбкой спрашивает Клэр. – Наверное, после такого я очень сильно устану.

– Ты понимаешь, что я хотел сказать.

Она поднимает плечи:

– Ты тоже этого не хочешь. На самом деле.

– Из нас двоих только у тебя есть потенциал. Что еще мне остается?

– Кроме садоводства?

Эйден закатывает глаза:

– Серьезно! Мне нравится играть в лакросс. Я смогу заниматься им еще года четыре. Но давай смотреть правде в глаза. Это не карьера.

– Откуда ты знаешь? Ты ведь говорил, что в Калифорнийском университете есть программа по спортивному менеджменту. Это как раз тебе подойдет.

– Но это летняя программа, а не настоящая специализация. Да и вообще, кто знает, смогу ли я…

– Ты сможешь! – твердо говорит Клэр, но Эйден качает головой:

– Я не ты.

– Но ведь я тоже не выбрала профессию. Я понятия не имею, чем хочу заниматься. Последние четыре года я только старалась попасть в колледж. Я никогда по-настоящему не задумывалась о том, что буду делать потом. Я даже еще не выбрала специализацию.

Эйден закатывает глаза:

– Кто вообще выбирает специализацию до того, как приехать в колледж? Ты слишком давишь сама на себя. Это же совершенно нормально – не знать, что ты будешь делать дальше по жизни.

– Да, но я не хочу нормально. Я хочу знать, куда иду.

– А может, нет ничего страшного в том, чтобы заблудиться по дороге? – Даже в темноте Клэр видит глаза Эйдена, которые внимательно смотрят на нее. – Особенно если речь идет о тебе.

– И что это значит?

Эйден пожимает плечами:

– Только то, что ты можешь заниматься всем, чем захочется. И так оно и будет. Ведь у тебя есть уйма времени, чтобы все выяснить. Но я… – Он обводит рукой их городок, притихшие магазины и пустые улицы. – Если честно, все это больше подходит мне. И я не против. Может, стану тренером. – Он поднимает недоеденный шоколадный батончик. – Или открою магазин сладостей. Или магазин для садоводов. Садовый инвентарь нужен всегда.

Клэр пытается представить себе будущее здесь, в городе, в котором она выросла. Но сложно загадывать так далеко, особенно когда впереди ждет столько всего. Сейчас мир кажется огромным и полным возможностей, и если она когда-нибудь вернется в этот крошечный уголок вселенной, то это случится лишь после того, как у нее наберется огромное количество историй и воспоминаний, которые она сможет привезти с собой.

Клэр берет Эйдена за руку.

– Ты тоже будешь заниматься чем-нибудь важным, – говорит она. – Ты просто еще пока не знаешь чем.