Прививка от невежества

Конечно, это бесспорно, но я понял, что некоторые из гостей тоже увидели мое раздвоение и, ни чуть не удивившись, с любопытством разглядывают его. Я догадался, что эти люди и есть мастера, которых так хотелось угадать в толпе гостей. Но в тот миг было совершенно не до них. В моих обеих руках оказался микрофон. Я сжал его и вдруг громким и четким голосом заявил.

— В мире есть два северных Тибета, — все мгновенно обратили на меня внимание: наверное, не часто в доме Учителя так начинали речь. На меня что-то нашло, а ведь хотел поблагодарить за приют и за Школу. — Тибет географический и политический, — продолжал я ничего не понимая. — Я счастлив, что попал в истинный Тибет, который всегда был хранителем мудрости наших отцов.

После сказанного я выполнил Школьный этикет сперва корейский, потом тибетский и повел за собой ребят в центр двора. Пять лучших из нашей группы отработали на пределе. Ребята в последнее время были на очень жестком питании. “Только бы не голодный обморок,” — молился за них я.

Каждый сделал по несколько упражнений подряд, разбросав по двору свои силы. Никто ни разу не сбился, выполняя сложные прыжки и сальто, и все же заметно не хватало внутренней наполненности. Через несколько минут отработали все, пришли и мои секунды. Двое ребят стояли впереди меня, еще двое за спиной. За несколько секунд пришлось сориентироваться в действии. Я пропустил через себя частотную волну и толкнул двумя руками одного из ребят. Парень взлетел вверх и рухнул на спину.

“Молодец,” — подумал я, искренне обрадовавшись неожиданной помощи. Когда толкнул следующего, он взлетел и упал еще стремительнее, третий легкими, не стоячими ногами пробежал через весь двор и со звонким хлопком прилип к стене. Учитель встал из-за стола и сделал в мою сторону полный этикет.

Мы показали все, что могли, и даже больше, об этом знал только Фу Шин. Я стоял счастливый. Патриарх оценил нашу работу, стремление и состояние отчаянья, еще он поклонился волне, которую я пытался понять более десяти лет, а это значит — принял ее. Мы поклонились и не спеша покинули центр двора под радостные вопли азиатов.

Только лишь вскользь скажу о том, что в момент демонстрации техники семисантиметровые доски для нас были ничто. Даже непробиваемый Урумбай закричал:

— Смотрите, это вам не два, не три и не пять сантиметров!

Мы уходили, полуживые, но сделавшие все, что возможно. Учитель поклонился нам. Я знал, что не мне. Был бы я, если бы не было людей, которые делают Школу? Плохо делают или хорошо, разве мне решать это?

— Что делать мне? — в отчаянии спросила молодая, очень толстая женщина, в которой угадывалась красота.

Эта красота никогда не выбиралась наружу, она была глубоко спрятана под толстым слоем жира, который способен изуродовать даже самое прекрасное в этом мире.

— Девочка, остановись на мгновение, — искренне попросил я. — Ты борешься с Богом, и поэтому твоя борьба бесконечна. Так получилось в твоей жизни, что ты отошла от себя и стала пустотой. Каждый астрологический знак соответствует своему значению. Если это не так, значит, в твоей жизни произошла трагедия и не надо закрывать на это глаза. Ты скорпион — это значит ярость и стремление к жизни, анатомические эмфазы говорят о твоих особенностях, а скорпион говорит, что ты роковая женщина, сверхсексуальная, готовая жертвовать ради того, которого вбираешь в себя. Ты не соответствуешь своему гороскопу, а значит, не соответствуешь себе. Ты не скорпион, ты враг себе. Поэтому твоя жизнь строится из непонятных событий, но какой у тебя знак сейчас, я не знаю. А ты? Думаю, не знаешь тем более. Давай помогу. Стань хотя бы телом похожа на свой знак. В теле рождается разум, в теле рождаемся мы — животные, по имени люди. Какой секс, хотя он тебе снится каждую ночь? Ночь, она умеет превращать мечты в реальность, ночь — сила, даденная напополам. Бери свою половину. Ночь, дающая людям сладкое, ночь — дающая людям понимание, что они люди и должны этим гордиться. Черная ночь прекрасна тем, что она призывает свет, с которым можно многое разглядеть. Так где ты? — не жалея женщины спросил я.

— Все буду делать, — впервые опустила глаза она.

“Ура!” — мысленно воскликнул я. Это была победа.

Мы уже вышли со двора. Ребята толкали меня, теребили за плечи, а я был почему-то вдали от Чуйской долины.

— Где Таня? — это были первые мои слова, которые я услышал.

В темноте раздались быстрые шаги, к нам подошел Ким.

— Вы что, Серега? — удивился он. — Лагман остывает.

Уставшие, раскачиваясь из стороны в сторону, мы побрели обратно на кухню. Для того, чтобы зайти не через двор, нужно перепрыгнуть арык. Я прыгнул первый и приземлился прямо в центре его. Ким захохотал, как ребенок.

— Ну, Серега, ты действительно устал, — искренне заявил мастер.

Лагман на рождение Учителя, наверное, делали боги. Мы снова перепрыгнули арык.

— Эй, странствующий монах, — с легким акцентом прозвучало из темноты. К нам подошел Ахмед.

— Серега, — продолжал он. — Сил у меня уже нет, пошли курнем.

— Слушай, родной, неужели у вас так презирают гашиш и тебе курить не с кем? — не выдержал я.