"Привлеченная к дознанию..."

...Комната, которую сестра приготовила к ее приезду, была крохотной, но уютной. Стены оклеены белыми обоями, на окнах прозрачные тюлевые занавески. Низкая кровать в пене кружев. Мебель мягкая, удобная. Овальный столик, инкрустированный перламутром. На нем букет гвоздик: Наталья знала, какие цветы сестра любит больше всего.

Куделли с удовольствием огляделась.

— Настоящая светелка! — Она взяла со столика зеркальце в медной окантовке.

— Парижское... Вот еще альбом... Коробка от Пакэна, самого модного магазина в Париже. В ней я привезла матушке тальму с гарусом.

Куделли удивленно взглянула на нее. Помолчала. Повертела коробку с яркой наклейкой.

— Однако не думала, что ты там туалетами занималась.

— Приходилось...

Тихонько постучавшись, в дверь вошла Калерия. Конкордия мягко попросила сестру:

— Принеси, пожалуйста, таз с теплой водой.

— Таз? — не поняла Калерия.

— Да, эмалированный. И чтобы вода непременно теплая.

Когда сестра вернулась, Конкордия закрыла на задвижку дверь. Куделли осторожно наливала в таз воду из голубого кувшина. Калерия не отводила глаз от сестры.

— В Париже в холодные дни постели согревают глиняными кувшинами с горячей водой. Осень там промозглая, камины не спасают. Зато весной Париж прекрасен: бульвары в зеленом пуху, пестрые тюльпаны, каскады фонтанов. — Конкордия говорила неторопливо, ловко сняла ножницами медный ободок с зеркала. Она отделила стекло, а картон, на котором оно было закреплено, опустила в таз.

— Кона, что ты делаешь? — На круглом лице Калерии испуг. — Ты же испортишь!

Куделли ласково обняла девушку за плечи.

— Сейчас все увидим, — проговорила она и, вдруг догадавшись, придвинула к Конкордии коробку от Пакэна, бесцеремонно сорвала модные застежки с парижского альбома.

Разрозненные печатные листы с видами Парижа Конкордия погрузила в теплую воду.

— Ну, девочка моя, ты нам помогла, а теперь поди последи, чтобы никто из домашних не поднялся сюда ненароком. — Конкордия подтолкнула оторопевшую сестру к двери. — Заговори их, задержи...

Куделли, закатав рукава блузки, безжалостно взрезала паспарту ножом, счистила верхний слой с нарядной картинкой.

— Видишь, ничего особенного, — довольно посмеивалась Конкордия. — В Тверь прибыл «мелкий транспорт». Провозить через границу литературу с каждым днем труднее. Чемоданы с двойным дном, шляпные коробки — все проваливалось. Таможенники по стуку стали обнаруживать «Искру». — Конкордия подлила теплой воды в таз. — Действие рождает противодействие. Этот клеевой состав изобрели недавно. Им пропитывают листы отпечатанной бумаги без ущерба для текста. Склеивается много листов — и объем получается небольшой, и для таможенников практически неуловим. Вот полюбуйся: прекрасные картины Бёклина и не менее прекрасные номера «Искры».

Конкордия осторожно отдирала один от другого тонкие листы газеты, бережно раскладывала их на кружевном покрывале.

Куделли расцеловала подругу,

— Необходимо распределить литературу по районам, особенно в Заволжский. А то там крутятся дамы-благотворительницы из «Общества доброхотной копейки». Сами копейки в базарный день не стоят, а вреда от них... Кружки нужны. Возьмешься?

— Конечно! — Конкордия ловко прихлопнула мокрый листок на стенное зеркало.

ГЕНИАЛЬНОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ ЭДИСОНА

Конкордия зачастила в Троицкую церковь, старинную, семиглавую. Стояли успеньевы дни. Верующие толпами валили по деревянному мосту через Тьмаку — мутную речушку, на берегу которой возвышалась церковь.

На рябой от дождя реке дрожало и множилось отражение витых куполов. Конкордия задержалась на мосту, осторожно осматриваясь по сторонам. Да, опять этот тип в серых панталонах и соломенной шляпе, надвинутой на глаза. Она приметила его в конке. Попетляла по пыльным улочкам и вновь обнаружила на мосту. Шпик... Девушка подождала, пока с ней поравняется тучная купчиха, окруженная домочадцами, и вместе с ними вошла в церковь.

Было прохладно и угрюмо. Продолговатые оконца едва пропускали свет. Железные решетки разрезали солнечные лучи. Круглые деревянные своды поддерживались массивными столбами, отчего в церкви казалось тесно. Низко опускалось железное кованое паникадило с шандалами в два яруса. Сверкали царские врата, переливаясь цветной слюдой. Над алтарем пестрела роспись, изображающая благовещенье. Пресвятая дева склонилась над прялкой, искрились рубиновые нити, голубело покрывало.

Гнусаво пел дьячок с козлиной бородкой, тихо разливался хор на клиросе. Конкордия дождалась окончания обедни. Заторопилась, укутав голову кружевным шарфом. Видела, как шпик тревожно вглядывался в толпу, нервно мял папироску в руке. Толпа повалила густая, уйти удалось незаметно.

На отшибе, неподалеку от Троицкой церкви, притаился домик старинной архитектуры. Резные наличники на окнах украшали его. Покривившееся крыльцо скрывали кусты дикого персика с серебристым благовонным листом. Домик утопал в яблоневом саду. Клонились ветви, усыпанные антоновкой. Листьев не видно — одни яблоки. Лишь тропинку, ведущую к дому, окаймляли пушистые сибирские пихты.