Приворотное зелье на единственную (СИ)

Наступила ночь. Михаил весь вечер пролежал на кровати под одеялом, то ли дремал, то ли нет, его вновь знобило. Люба измерив температуру, ахнула, заставила мужчину выпить очередную партию снадобий, соседка принесла ей трав, Люба их заварила, и Михаил вынужден был глотать невкусные отвары. Вспомнилась баба Нюша: та умела во время болезни так обнять внука своими добрыми руками, что-то пошептать, сразу становилось легче, и все плохое забывалось. И Лиза так умела. Люба тем временем, вспомнив про обильное питье, влила в Михаила очередной стакан яблочного компота, который он, кстати, очень любил, и робко присела рядом на краешек кровати.

-- Миш, - сказала она. - Я все равно лягу здесь, с тобой. Вдруг тебе чего надо будет, попить захочешь, поесть или плохо тебе будет, а я не услышу из другой комнаты.

-- Заразишься, - хрипло ответил мужчина. - Сама слышала, врач сказал, что у меня грипп.

-- Не заражусь, - отрицательно качнула головой женщина. - Грипп меня не любит. У меня иммунитет. Я ведь в школе работаю. Дети болеют, а учителя нет. Так что я с тобой останусь. Подвинься.

И прилегла с краю. Обняла нежной ласковой рукой, поцеловала в щеку:

-- Спи, Мишутка мой. Спи. Я буду прогонять болезни, беды, несчастья от тебя и охранять твой сон.

Михаил уснул тревожным беспокойным сном, среди жаропонижающих лекарств были и снотворные. Он слушал голос Любы, и ему казалось, что это добрая его бабушка Нюша вернулась и сейчас заговором прогонит все болезни, а Лиза поможет ей. Лиза тоже умеет, как и бабушка, немножко колдовать. Только у Лизы были Любины руки и её янтарные глаза...

-- Спасибо тебе, Янтарек, - прошептал мужчина и провалился в очередной короткий сон.

А Любе не спалось. Она волновалась за Михаила. Память унесла женщину в прошлое, на много лет назад, в студенческое общежитие номер два, когда она была наивной рыженькой студенткой по прозвищу Янтарёк.

Комната номер двадцать четыре.

Высшее образование нужно было всем. Неважно, кем ты будешь в будущем, но институт надо окончить. Это знали все. В областном З-жском педагогическом институте кто только не учился, из каких уголков России. Михаил Дубинец и Любовь Кубикова оказались земляками из далекого П-ва: Люба жила в пригороде, Михаил в деревне Сотково, в двух километра от пригорода. Будущие студенты познакомились еще в поезде, они ехали в институт, пока не на учебу, на сельхозработы. Так началась их дружба. Люба поступила на филологический факультет, Михаил на исторический с юридическим уклоном. Но оказались на полях в одном совхозе. Михаил почему-то сразу стал считать себя ответственным за хрупкую рыжеволосую Любашу. Она тоже ему помогала, как могла: подкармливала, когда у первокурсника кончались деньги, а стипендии еще не было, порой по его просьбе отглаживала брюки, чистила костюмы. Любу и Михаила часто видели вместе. То они сидели рядом в читальном зале, то о чем-то беседовали в просторном холле института, несколько раз ходили в кино, порой танцевали вместе на студенческих вечерах. Одни считали, что они дружат, другие, что у них любовь, третьи утверждали, что они давно живут друг с другом. И никто не был прав. Мишка заботился о Любе, а Люба заботилась о нем. Они были просто друзьями. Михаил был старше Любы на три года. Он уже отслужил в армии и поступил в институт. Люба продолжила свое образование сразу после школы.

Мишка Дубинец всегда отличался большим темпераментом. Ему были нужны женщины, он не мог долго обходиться без них. В студенческом общежитии проблемы с женским полом не было. Скоро любвеобильный Дубинец переспал со всеми желающими девицами, но только не с Любой.

Любу поселили в комнату с двумя старшекурсницами, веселой и озорной Эллой Зуевой, отчаянной и решительной Вероникой Рычаговой и однокурсницей, занудной и на редкость красивой Татьяной Пузриной. Несмотря на разность характеров, девушки быстро сдружились. Одно место в их комнате было свободно. На втором курсе к ним добавилась Кристина Облонская, тощая щуплая девица.

Пока к ним не поселилась Кристина, комнату двадцать четыре в общежитии номер два окрестили комнатой четырех первых институтских красавиц. У них всех были интересные прозвища.

Элку за её высокий рост, классическую черты лица, идеальную фигуру и роскошные, темные, вьющиеся по плечам волосы прозвали Афродитой. Сама же она предпочитала другое прозвище, которое было у неё еще с детства - Вертолет. Подругам оно тоже нравилось больше, они так и звали её Элка-вертолет.

Красота Вероники была другая, вызывающая, решительная, на лице всегда было воинственное выражение. Девушка всегда в своих поступках шла до последнего. А какая у неё была роскошная коса, длинная, пушистая, русая. Вероника ничего и никого не боялась. Может, поэтому её многие любя называли Ника-Победа. Она же предпочитала, чтобы к ней обращались просто Вера. На её чистое, словно сделанное из тончайшего фарфора лицо хотелось смотреть без конца.