Приворотное зелье на единственную (СИ)

Таня Пузрина была самой красивой среди них, но это была тяжелая женская красота, спокойная красота уже взрослой женщины. И голос у девушки был низкий, грудной. У Тани были все правильные черты лица, строгие четко очерченные губы, пышная, но не очень длинная темная коса из мелко вьющихся волос, черные полукружья бровей, большие карие глаза и любовь к сарафанам. Казалось, эта девушка сошла с портретов Венецианова. Так и хотелось представить Таню в кокошнике и настоящем русском сарафане. Сама Татьяна была крупная, но толстой назвать её нельзя было. Мишка, шутя, окрестил девушку Людмилой Зыкиной. И это прозвище прижилось.

На фоне этих четырех крупных и высоких красавиц выделялась рыжеволосая Любаша, невысокая, хрупкая, с чистым строгим лицом, с янтарными блестящими глазами в окружении густых черных ресниц под двумя ровными полосками тонких бровей. За необычайный цвет её глаз и волос она и получила свое прозвище "Янтарек". Афродита, Ника-Победа, Людмила Зыкина и Янтарек. Интересные прозвища, не унижающие человека. Девушки даже гордились ими, порой называли так друг друга. А Кристу прозвали Цыпкой.

Когда к ним поселили Кристину, то, казалось, красота её соседок стала еще ярче на фоне бесцветной, какой-то узкой и щуплой княжны Облонской. У Кристы были светлые, даже бесцветные волосы от природы, лишенные всякого красящего пигмента. Она никогда не красила своих их, стягивала в узел на затылке. Порой Криста распускала волосы, и тогда было видно, что они тяжелые, густые, вьющиеся крупными волнами - это была единственно привлекательная черта во внешности новой студентки, но Криста говорила, что женщина благородных кровей всегда носит строгую гладкую прическу, и безжалостно прятала их. Такими же светлыми были у неё брови и ресницы. Руки и ноги у новой соседки были худыми, тощими, словно лапки замерзшей курицы, может, поэтому она и получила прозвище Цыпка. Сама Кристина себя считала непревзойденной красавицей. Она принципиально не пользовалась косметикой, кремами, утверждала, что это ей не нужно. В самом деле, лицо её было чистое, без единого прыщика или угря, но бледное и такое же бесцветное, как и её волосы. Даже глаза не выделялись, они были голубовато-водянистого цвета. Люба смотрела на неё и думала, что новая соседка похожа на белую крысу, даже не крысу, а на заморенного белого крысеныша, у которого немного видны только глаза. Богатые и дорогие наряды Кристины были столь же бесцветны, как и она сама. И именно бесцветная Криска поймала и женила на себе первого красавца и ловеласа общежития номер два Мишку Дубинца. Она сразу положила на него глаз. Многие разговоры и поступки Кристины теперь, спустя годы, Люба воспринимала по-другому.

Кристина ни с кем из новых знакомых близко не сошлась. Подруги терпели в этой комнате эту девицу и её разговоры об их знатном роде, о богатстве Облонских. Предпочитали исчезнуть, если Криста принималась долго разглагольствовать. Только Татьяна всегда была готова слушать княжну Облонскую. Их отношения напоминали спесивую барыню и терпеливую компаньонку.

Как-то вечером девчонки сидели в своей комнате и болтали. Как всегда что-то несла никогда не унывающая Элка-вертолет, веселя соседок. В этот раз она утверждала, что жить в общежитии и при этом ни с кем не жить - просто нонсенс. Девчонки улыбались. Вероника грустно и мудро, девушка пережила летом трагедию, у неё была неудачная любовь, Вера долго надеялась и ждала, что Никита ей напишет. Но, увы, шли дни, месяцы, писем от парня не было. Вероника грустила. Таня слушала слова Элки несколько осуждающе, она была правильной и занудной девушкой, но не забывала поглядывать на Кристину, словно спрашивала одобрения у хозяина. Люба на слова озорной подруги улыбалась совсем еще наивно, в её жизни пока не было мужчин. Мишка охранял свою землячку-подружку, берег, даже следил. И старшие подруги тоже. А Кристина была серьезной. И как всегда с поучительным видом начала нудную воспитательную беседу. Она фальшиво-возвышенным тоном заговорила о любви, об истинной любви, так она и сказала.

-- Девушки, - прозвучал её неприятный бесцветный голос, - что за вечные плебейские разговоры о сексе. Неужели нет других тем для разговора?

-- А что? Самая хорошая тема, - отозвалась Вера. - Вечная, как мир.

-- Ну, сколько можно говорить об этом глупом животном чувстве? - театрально- фальшиво вздохнула Криста. - Давайте лучше поговорим об истинной любви, о настоящей, благородной.

-- Чего? - не поняла веселая Элка фальшивого тона Кристы.

-- Трахаться надо меньше, поняла? - зло пояснила Вероника. - Криска сейчас будет нас учить правильной жизни. Платонической и благородной любви. А ты что несешь: "Жить в общежитии и при этом не жить - нонсенс..."

-- Нонсенс, - не сдалась Элка.