Приворотное зелье на единственную (СИ)

-- Почему, Максим Викторович, вы помогли мне с Махновым? Припугнули его. Я ведь знаю вас, вы родную мать продадите.

-- Мать не продам, - ответил негодяй. - Вы не правы, Люба.

Больше он ничего не стал говорить. Никто не должен знать про испуганного мальчика, живущего в душе негодяя-адвоката. Люба отдала BMW Лодзинскому. Только теперь она не знала, на что будет жить с ребеночком тот год, что не будет работать. Да, она так и так планировала продать машину, рассчитывала на эти деньги. Миша бы понял, когда вернулся бы. Если он, в самом деле, жив. А родительскую квартиру нельзя трогать. Миша вернется, её продадут, чтобы вернуть долг Облонским, то есть теперь Годеонову. Ладно, выкрутиться Люба. Вера поможет. Она уже говорила об этом.

Через день Любу разыскала горбатая сестра Максима Лодзинского.

-- Меня зовут Наташа, - представилась женщина.

Наташа принесла за BMW деньги женщине, большую сумму, но не всю. Долго извинялась:

-- Простите Бога ради, что не пришел брат, - говорила Наташа. - Он срочно уехал вместе с мамой. У нас мама больна. Просил вас принять назад эти деньги. Я знаю, вы не верите, что мой Максимка может совершить благородный поступок. Но послушайте, что я вам расскажу. Вы поверите.

И Наташа рассказала историю своей семьи. Люба слушала и ужасалась. Женщина поверила горбатой сестре адвоката, что в нем заговорила совесть. Наташа оставила деньги, правда, их там было чуточку поменьше, и ушла. Люба не знала, что горбатая женщина села на ближайший поезд, идущий в восточном направлении, и уехала. Дома Максим Лодзинский застал плачущую мать.

-- Твоя блаженная сестра все-таки уехала от нас, - сказала она сыну.

-- Не надо было мне рассказывать вчера про долг Кешки Пикунова, - задумчиво сказал Лодзинский. - А куда поехала Наташа?

-- В П-ск. Там мои родители оставили ей однокомнатную квартиру.

-- На что она собирается жить?

-- Она забрала деньги, что ты вчера принес.

Мать показала записку. Лодзинский прочитал:

-- Максим. Эти деньги прокляты. Я забираю их у тебя и уезжаю. Я надеюсь этим спасти твою душу.

-- Да черт с ними, с деньгами, еще заработаю, - пробурчал Максим. - Главное, чтобы Наташке они пошли на пользу. А то ведь она может сдать их в ближайший детдом. Блаженная ведь!

Максим проверил счета ближайших детских домов, нет, денег в крупных суммах туда не поступало. В П-ке тоже. Он успокоился. Значит, у Наташки они. А для сестренки и матери негодяй Лодзинский был самым нежным братом и сыном.

-- Вот что, мам, поехали и мы отсюда, - сказал он матери. - Могилу брата мы навестили, памятник я обновил, ограда новая. Посмотрели и на отцовскую могилу. Пусть дальше зарастает. Едем в наш новый дом. В А-к.

-- Едем, - согласилась мать и вздохнула. - Наташка хоть будет недалеко от нас.

-- Я еще там и Кешку подою, - про себя заговорил Максим. - А ведь не знает его Любка, что не разорялся он. Не знает про наследство. Но пока не пришло еще время. Ох, и поимею я еще с вас!

Конец семьи Облонских.

Все местные каналы П-вского телевидения без конца демонстрировали кадры страшной катастрофы. Черный BMW на полном ходу врезался в огромный "Урал". Сюжет показали даже по центральному телевиденью, по НТВ: сталкиваются две машины, в BMW находилась семья богатого предпринимателя Годеонова, в "Урале" за рулем был молоденький солдат и генерал Рычагов. У солдата были только ушибы, Рычагов отделался вывихом ноги, семья Годеонова погибла. Самому Годеонову раздробило ноги. Многие видели в "Чрезвычайном происшествии" эту катастрофу. Кто-то снял на телефон. Без конца мелькал на экранах искореженный БМВ, без конца журналисты смаковали эту новость, повторяя, что старый князь Облонский, которого хоронили в тот день, забрал свою семью с собой, что в живых остался только один Годеонов, он находится в тяжелом состоянии. Тут же показывали, как солдатик вытаскивает сначала генерала из "Урала", потом Годеонова из машины, оттаскивает его в сторону, как охает и падает на поврежденную ногу Рычагов, а солдатик вновь бежит, вытаскивает второго мужчину без признаков жизни, и все. Кричит что-то Рычагов, солдатик падает на землю. BMW вспыхнул. Годеонова погрузили в машину скорой помощи. Он равнодушно молчал. Тут же суетились подъехавшие военные. Они помогли погасить машину, вытащили трупы, забрали Рычагова с солдатиком в госпиталь, уволокли на тросе поврежденный "Урал", а искореженный и наполовину сгоревший BMW увез эвакуатор.

Родион Тимофеевич Годеонов был помещен в отдельную палату. Его уже прооперировали. Собрали раздробленную ногу, забинтовали, загипсовали. Он быстро пришел в себя после наркоза. Было очень больно. И на душе погано. И очень-очень одиноко. Мужчина знал, что никто к нему не придет. Некому! И дело было не в погибшей семье. Те тоже не стали бы его навещать, если бы остались живы.