Привычка думать

– Знаешь, чего мне хочется? Я тебе скажу. Я хочу, чтобы Амрита согнувшись лежала на алтаре, головой между ног и дочиста вылизывала мою задницу, пока я снюхиваю ксеноин с её сладких дырок. Прямо вот так. Послышался храпящий звук вдыхания воздуха и брбрбрбрбрбрбр, словно кто-то опустил лицо в миску с водой и выдыхал в нее воздух.

Они оба загоготали, продолжая кривляться.

Спустя четверть часа, два товарища неся в руках термосы и боксы с пищей вернулись обратно в склеп. Звуки шагов, спускающихся по лестнице, затухали вдалеке и Бенжи выглянул из-за каменного укрытия. Пора – решил он. Он метнулся на кухню, а из нее в центральный зал. Добежав до самой двери, он, не глядя распахнул её и со всей силы влупился лоб в лоб, да так что в глазах потемнело. Упав на пол Бенжи услышал, как кто-то застонал. Сперва он не разобрался, что это был он сам. Глаза слезились, кажется, он разбил переносицу. Напротив, на полу сидела дочка Пастора, блестящие черные туфли, словно купленные только сегодня, высокие белые носочки до середины голени, клетчатая юбка, он успел заметить её нижнее белье. Бенжи несколько секунд разглядывал её бледно голубые трусики с миниатюрным бантиком, белую рубашку облегавшую упругую грудь/ Две рыжие косички падали на плечи. Одним глазом она смотрела на него, вторую половину лица прикрывала обеими руками. Её брови выгнулись и рот чуть скривился.

– Ай. Почему так больно? – Спросила она чуть обиженно, таким милым высоким голосом, что ему захотелось её тут же обнять и начать качать на руках.

Бенжи вскочил сам и взяв её за подмышки резко поставил на ноги.

– Мы должны отсюда убраться, срочно, я тебе потом всё объясню. Доверься мне.

Он побежал по центральному проходу, чувствуя, что тянет её за руку за собой. Она казалась такой невесомой, словно совсем не касалась пола. Времени оглядываться не было, он бежал со всех ног так, что казалось из легких уже должен вырываться огонь. На периферии зрения, в самых уголках, замелькали тени. Движение справа, движение слева (что-то бежало параллельно ему) Говорят, что наш мозг принимает решения за секунды до того, как формируется так называемая мысль в так называемом сознании. Древняя машина, признающая только рефлексы, не дающая потокам мусорных мыслей дать такому сложному организму пострадать от своей же тупости и индульгенции, заставляющая тело уворачиваясь от атаки хищника, еще до того, как кряхтящее и пердящее умными идеями радио, сообщит всем системам, что вот тут надо бы присесть и только потом наверное было бы логичнее попробовать уклониться вправо чтобы затем…

Хуяк

Ты умер.

Как ты будешь уворачиваться от падающего бетонного блока, смотреть на него и рассчитывать в какую сторону оптимальнее будет отпрыгнуть? Ну удачи. Как среагировать на удар до, а не после начала движения, если ты никогда не дрался? Если ты никогда в этом не практиковался, без автономной работы мозга, при строгой последовательности сперва мысль -> затем действие получается, что… Никак?

Он машинально пригнулся, разведя ноги в стороны, поскользнувшись на ковре, успел сгруппироваться и перекатился через плечо остановившись прямо перед дверьми. Из-за адреналина в крови он не чувствовал боли, но знал, что шея сзади рассечена, чьи-то невидимые когти рассекли кожу и едва не задев артерии, мышцы и кости. Одежда становилась липкой, куртка в плечах уже окрасились в цвет вина. Его глаза были широко открыты, облачка пара вырывались изо рта. Почему здесь так холодно? Его спутницы нигде не было видно. Из кухни послышались крики, и он только сейчас понял, что каменный алтарь был выломан и массивная чаща весом в нескольких сот килограмм лежала у подножия постамента расколовшись на мелкие части. Вода почему-то превратилась в пенящееся кровавое месиво, заливавшее всё пространство вокруг.

– Ебать мой хуй! – Послышался возглас и с левой стороны три головы в унисон проследили взглядом всю историю пробега, внимательно осматривая холл до самой двери. Бенжи неосознанно попытался сжаться, уменьшится в размере, стать незаметнее.

– Ах ты сученок мелкий!

– Ловите его парни! – закричал второй, и они побежали.