Привычка выживать (СИ)

- Деспот, - шипит на нее Джоанна, но отчего-то подчиняется.

С почти удовольствием седьмая смотрит на то, как девчонка выходит из себя, не попадая в мишени, затем расслабляется, и почти любуется этой еще не сформировавшейся фигуркой, светлыми волосами, бледной кожей, всеми выражениями лиц, которыми Каролина может похвастаться. Из нее наверняка вырастет прекрасная девушка. Прекрасная внешне, и уродливая изнутри; иначе не может быть.

Теперь Джоанна сидит рядом с Китнисс, специально доставляя той неудобства. Говоря с Каролиной, седьмая размахивает руками, задевая Эвердин и ожидая того, что Эвердин сдастся и отсядет. Но Китнисс такая же упрямая. Краем глаза Джоанна наблюдает за ней, и с любопытством замечает, что Китнисс не ведет себя так, как вела с самого начала. Едва сдерживается от того, чтобы не отомстить Джоанне, и не ведет себя, как Снежная Королева. За короткий отрезок времени она показывает такое количество эмоций, которые не обнаруживала в себе за время, прошедшее с воскрешения.

- Она совсем не похожа на деда, - начинает Джоанна размышлять вслух. – Ты видела когда-нибудь ее родителей? – Китнисс, поджимая губы, качает головой. Джоанна не отстает. – Но мне она кого-то все-таки очень сильно напоминает, - седьмая едва ли не кусает ногти на руках, которые ей совсем недавно нарастили. – И я не была знакома с Прим, чтобы она напоминала мне Прим.

- Зачем ты говоришь со мной? – вспыхивает Китнисс. – Мы не подруги, нам необязательно говорить друг с другом.

- Ты мало с кем говоришь здесь, - замечает Джоанна, рассматривая покрасневшую собеседницу. – Почему? – Китнисс не отвечает, только сильнее сжимает кулаки. – Ты ото всех закрылась. Мы с тобой не подруги, - соглашается с покорностью и легкомыслием одновременно, - но ты избегаешь Хеймитча. Того же Гейла (кстати, не расскажешь, зачем ты кинула в него вазу? Ты даже не попала!). Ты слишком много времени проводишь в одиночестве, а еще с ней, - бросает быстрый взгляд в сторону Каролины, которая и не думает делать вид, что не прислушивается к каждому слову. – Ты хорошо себя чувствуешь? – спрашивает Джоанна с прежней порцией яда в голосе.

- Я умерла, - отвечает Китнисс, вставая. – Я умерла и воскресла, чтобы вернуться к предателям, к капитолийским переродкам, чтобы участвовать в шоу, чтобы опять играть ту версию себя, которой я никогда не была!

Джоанна тоже встает и потягивается.

- Может, тебе лучше научиться стрелять из лука? – спрашивает у Каролины, но маленькая тиранка пожимает плечами, и подбрасывает в руке нож; а затем в первый раз попадает не мимо мишени, и подпрыгивает на месте от радости. Только при взгляде на нее Китнисс чуть улыбается, и Джоанна хватает ее за запястье – настолько неожиданно, что Китнисс теряется. – Она не твоя сестра, - говорит Джоанна шипящим шепотом. – Она может быть немного на нее похожа, но она никогда не станет твоей сестрой.

Китнисс вырывает руку.

- Я знаю, - в голосе ее много блаженного, почти наркотического спокойствия.

И Джоанна вообще перестает что-либо понимать в происходящем.

После переодевания и душа они втроем собираются на крыше, потому что Китнисс, еще будучи мертвой для всего мира, позволяется лишь на крыше дышать свежим воздухом. На самом деле, Джоанну с собой не зовут, и Джоанна и не ждет приглашений, а просто приходит, и первым делом спрашивает у Каролины, куда делась ее нянька. Каролина пожимает плечом и говорит, что у Энорабии есть какие-то дела за пределами центра.

- Уж не с Гейлом ли? – мрачно уточняет седьмая, и злится, когда Каролина фыркает.

- У тебя нет никаких причин их двоих друг к другу ревновать. Или есть?

Все-таки идея провести время в этой компании изначально была плохой. Чтобы не переживать особенно, Джоанна спрашивает, куда делись все остальные. Китнисс, все это время рассматривающая город, проявляет внимание к ним двоим лишь тогда, когда речь заходит о Пите.

- У них с Эффи опять какие-то секреты, - внучка Сноу вздыхает. – Он должен мне сегодня урок рисования, а вместо этого он уезжает куда-то с Эффи. Они вдвоем часто шушукаются, как тайные агенты, - фыркает. – Ты будешь сок? – спрашивает у Китнисс, и та отказывается.

- Значит, тебя оставили на Пита, а не на Китнисс, - седьмая с удовольствием пьет сок, который ей даже не был предложен, и расслабленно думает о том, что Энорабия все-таки не так безнадежно глупа, как казалось изначально. Каролина опять пожимает плечом, и решает не устраивать истерик по поводу стакана сока, хотя и одаривает Джоанну не самым добрым взглядом. К таким взглядам Джоанна привыкла с детства.

- Меня вечно на кого-то оставляют, - говорит с досадой. – На тебя, например.

Эта мелкая бывает порой невыносимой, хотя и умудряется выглядеть невинным ангелом, когда спит, положив ладошку под щеку. Джоанна едва удерживается от того, чтобы не погладить ее по светлым волосам, и останавливается, когда Китнисс смотрит в ее сторону. Приходится неловко улыбнуться.

- Мне нравится, как ты плетешь косички.