Привыкание

Я увидел огромную комнату с окном от пола до потолка, открывающим вид на гору. Внутри деревянные кресты в форме «X», обтянутые грубой стёганой тканью и привинченные к стенам. Там стоял ряд стульев, которые нельзя было назвать стульями. Они были отделаны подушками таким образом, что я не мог понять их назначение, пока не представил себе человеческие тела на них — на корточках, на коленях, с раздвинутыми ногами или распростёртыми руками, связанными за спиной или над головой, скованные с другим телом. Их функция стала понятна. Столы для наблюдателей только отмечали тот факт, что вид из окна открывался на Лос-Анджелес, если кому-то хотелось посмотреть.

Было ли это безопасно для Фионы с её магнитом на папарацци? Почему не было фотографий её, привязанной к U-образным матрасам и деревянным крестам? Кричащей, влажной, со стекающей спермой и розовой от шлёпанья кожей, просящей больше, больше и больше?

— Это большое окно — одностороннее, — сказала Дебби позади меня. — Вы можете увидеть, но никто не может видеть вас.

Я вскочил, как будто она поймала меня за траханьем.

— Это первое, что все спрашивают, — продолжала она. — Вы представляете, что вас видят, но вы в безопасности. Это должно быть безопасным, или ничего не выйдет.

— Рад слышать, — сказал я.

— Очевидно, что боковые окна — двусторонние, но покрытие уплотняется на внутренней стороне, когда дом используют, — она улыбнулась, сложив руки перед собой. — Проходите, — Дебби сделала шаг в сторону, чтобы я мог пройти по каменной дорожке к центру дома.

Центральный дом был ошеломляющим, если не сказать больше. Два этажа, скромный бассейн, большие окна и балкон, на котором я сел на диван, оценив его ширину. Внутренняя площадка выходила к дворику, окружённому террасами других домов, огнями города и чёрным океаном. На одной из террас, в точечном искусственном освещении, танцевала стройная фигура, от чего её длинные прямые волосы развевались в воздухе. Нет, она не танцевала. Она занималась каким-то боевым искусством.

Позади меня зажёгся внутренний свет, который упал на фигуру. Я увидел голую грудь и свободные чёрные штаны. Танцор был мужчиной, и он занимался с мечом. Он двигал им с изяществом и красотой, как гимнаст с лентой. Я не мог видеть достаточно хорошо, чтобы сказать больше, но его практика гипнотизировала.

Дебби пододвинула поднос с чаем.

— Вам не стоило, — начал я.

— Он уже настаивался, — она села напротив меня на плетёном стуле с металлическими ножками и сжала ноги вместе, пока наливала чай.

— Отсюда фантастический вид, — сказал я.

— Да. Я принимаю это как должное, но всякий раз, когда приходит кто-то новый, мне об этом напоминают.

— Вы живете здесь одна?

— С ещё одним студентом, Мартином. Средний дом только для работы, а в последнем доме живёт мастер шибари. — Она произнесла «мастер» с благоговением, которым я восхитился.

— Дикон.

— Да.

— А Фиона?

— И да, и нет. Она здесь, когда он здесь. Когда его нет, то и её нет.

— Могу я спросить, почему?

— Вы можете спросить, — она пригубила чай, не выдавая ничего, как бы говоря мне, что я мог спрашивать, но мне лучше быть готовым услышать то, что мне не понравится.

— Это Мартин там? — спросил я, имея в виду человека внизу.

— Нет. Джунто — мой. Мартин был отправлен как раз перед Рождеством. Он не вернулся с тех пор.

— Мартин был в Лос-Анджелесе за несколько дней до того, как Фиона пошла в конюшню?

— Да, а что?

Я покачал головой. Я не знал, почему это раздражало, но это раздражало.

— Я думал, что он уехал. Я не знаю, почему это важно. Вероятно, не имеет значения.

Но это было важно, потому что Фиона упомянула это во время сеанса.

«Даже если бы я была под таким кайфом, что позволила им связывать меня, ну, Дебби не ослушалась бы, а Мартин был в Нью-Йорке».

Фиона вспомнила о том, что была связана, пока Дикон был в отъезде, и понятия не имела, кто это сделал. Но по тому, что я мог видеть, если Мартин был в городе, он и был тем, кто связывал её.

— Я рассказала всё это полиции, — сказала Дебби. — Я знала, что что-то случилось в ту ночь. Я могла сказать. Фиона выбежала из дома с сумкой. Я остановила её и спросила, что случилось. Она плакала. Сказала, что собиралась к Снежку. Когда я увидела мастера Дикона позже, я спросила его, что это значит. Он пошёл забрать её, — она остановилась и посмотрела на Джунто, как будто складывая кусочки паззла у себя в голове. — Мастер Дикон сказал мне, что я не должна чувствовать себя ответственной за то, что произошло. Но иногда я чувствую.

— Любой сделал бы то, что сделали вы.

— Вы заботитесь о ней, — произнесла Дебби.

Я чуть не подавился чаем. Она посмотрела на меня искоса, и её взгляд стал пронзительным. Я чувствовал, будто меня разрезают на кусочки и изучают.

— Она — моя пациентка. Так что да, я действительно забочусь, — я был уверен, что она видела меня насквозь. — Как насчёт вас?