Приз Гора

Эллен удивленно уставилась на него. Она была впечатлена и взволнована. Как по-гореански он теперь выглядел! Теперь он рассматривал ее уже не как человека, которого следовало похитить, а как рабыню, вещь, которую можно купить, украсть и использовать. Похоже, до него, наконец-то, дошел смысл ошейника на ее горле. Девушка вдруг почувствовала рабский огонь начавший разгораться внутри ее живота, подожженный жаром мужественности. Она не сомневалась, что теперь, когда у него будет женщина, возможно, купленная варварка, помниться он говорил, что у него есть счет к женщинам Земли, он будет доминировать над нею, причем полностью.

«Моя любовь принадлежит Селию Арконию, — сказала себе Эллен, — но конечно для кого-то было ничуть не хуже, принадлежать кому-то такому как Мир, которому я сама когда-то принадлежала. Счастлива будет та женщина, которой повезет оказаться в его цепях! Я буду только рада счастью той, кем бы она ни оказалась, кто однажды будет носить его ошейник!»

— Кажется, был у них интерес и к косианскому золоту, — добавил Фел Дорон.

— Об этом я ничего не знал, — поспешил откреститься Мир.

— Ну, это как раз, очевидно, — усмехнулся Фел Дорон.

— Признаться, мне не ясен характер их интереса к рабыне, — заметил Порт Каньо. — Понятно, что это не был тот интерес, который можно было бы ожидать от мужчин к смазливой, фигуристой рабыне.

Боск из Порт-Кара окинул оценивающим взглядом, стоящую на коленях Эллен, неудержимо задрожавшую, почувствовав, что стала объектом столь пристального внимания.

«Неужели он, правда, когда-то был землянином? — спросила себя Эллен. — Мы оба родились на Земле. Так разве это не веская причина для того, чтобы отнестись ко мне с некоторым беспокойством, пониманием, сочувствием, нежностью, мягкостью? Но взгляните, как он смотрит меня! Я рассмотрена просто как самка и рабыня!».

На мгновение в Эллен вспыхнула неконтролируемая злость.

«С каким самодовольством он оценивает меня! — возмутилась он. — Для него не имеет никакого значения то, что я, женщина его прежнего мира, оказалась здесь и теперь ношу ошейник на своей шее! Я даже могу увидеть в его глазах, что он, фактически, относится к этому факту с абсолютным безразличием».

Эллен набралась смелости и снова, украдкой, быстро, заглянула в его глаза, а затем, испуганно отвела взгляд, уставившись в землю, решив больше не рисковать изучать его глаза, глаза свободного мужчины. Она почувствовала, что ее снова охватывает раздражение. Поводом для этого стала улыбка на его губах. Он словно прочитал ее беспокойство и был удивлен.

«Как смеет он рассматривать женщину, когда-то жившую на Земле таким способом, — возмущенно думала Эллен. — Был бы он на Земле, разве так он смотрел бы на них? По-видимому, нет, поскольку они были свободны, точнее большинство из них, за исключением некоторых, возможно, живущих в неких тайных анклавах».

Рабыня видела улыбку на его лице, и узнала в ней улыбку господина.

«Он рассматривает ошейник на моем горле, как подходящий мне, — поняла она. — Может ли он, только взглянув на меня, понять, что я принадлежу ошейнику? Как он смог узнать это? Понятно, что в его намерения совершенно не входит поднимать меня с колен и освобождать! В его глазах не было ни капли жалости. Он даже не посочувствовал мне, не поспешил успокоить и утешить меня. Я видела его глаза! Он хочет, чтобы я оставалась в ошейнике! Ему нравится это! Если бы я не была в ошейнике, то он, скорее всего, сам бы надел его на меня, но только для того, чтобы продать меня или избавиться любым иным способом! Он видит меня! Он понимает меня! Он понимает, что я принадлежу ошейнику! И можно не сомневаться, что он видел много женщин с Земли в гореанских ошейниках. Мы для него не редкость. Мы для него точно такие же рабыни. Несомненно, мы принадлежим нашим ошейникам! И, несомненно, мы нравимся ему в наших ошейниках. А разве найдется мужчина, которому это не понравилось бы? Гореане, что интересно, полагают, что ошибка состояла в том, что нас не сделали рабынями еще на Земле. Наши ошейники, с их точки зрения, должны были занять свое место на нашей родной планете».

Много гореан, кстати, неправильно понимают шрамы от прививок на многих из нас, считая их рабскими клеймами, сильно не дотягивающими, конечно, в до аккуратности и красоты различных клейм, применяемых на Горе, обычно выжигаемых на бедре под левой ягодицей.

Эллен подумала о гореанских свободных женщинах. Какие они все-таки ненавистные существа!