Призма Сердца

– Гелла, я буду… Я буду сражаться ради тебя… ради всего, что ты отстаивала, я… – Харт мгновенно заткнулся, приникнув к земле, первый раз в жизни ощутив, насколько мерзко звучат пустые обещания на фоне природы, которая своими величественными звуками и запахами ударила в мозг Харта, показывали ему жизнь, какой она должна быть – не пустым звуком, но наполненным точными сигналами и выражениями творением. Сжав в руке кольцо, Харт стал подниматься по противоположной стороне холма, и, казалось, шёл целую вечность через ромбические геометрические структуры, которые по мере приближения Харта трансформировались в деревья и их маленьких обитателей. Целые эпохи дух шёл так по извилистой дороге вверх, к центру леса, и, выйдя к нему, у путника перехватило дыхание. Ноги привели его к открытой опушке, которая через десяток метров срывалась в пропасть. Подойдя к обрыву, Харт медленно опустил взгляд вниз, узрел тысячи геометрических символов, которые, заметив на себе пытливый взгляд человека, тут же превратились в лес. Стивен стал поднимать взгляд, и глаза его, оббегая каждое зарождавшееся в его голове деревце, уже достигли линии, где лес постепенно переходил в пылающий огнями мегаполис. Харт почувствовал, как слёзы вновь навернулись на его глаза от переживания прекрасного, от ощущения того, какое человек удивительное существо, и как ему удалось за тысячелетия войны и ненависти сохранить любовь для своих детей, когда он смог построить целые города, чтобы защитить их и создать лучшую жизнь, чем была в лесах, полных отчаянной борьбы за жизнь.

Харт сел на возвышении, ощущая сопричастность к энергетической схеме, что распростёрлась перед его взором, которая включала в себя и лес, и столицу, и, он поднял голову вверх, сами звёзды – всё было взаимосвязано и всё было прекрасно существующим в этом безвременном сейчас, вместе со всей болью и радостью веков. И всё это жило внутри Харта, от выбора которого зависело всё, что его окружало. На секунду он пожурил себя за эту вспыхнувшую самонадеянность, ощутив высший порядок, который двигает фигуры жизни по этой вибрирующей паутине жизни. Однако, если он сейчас примет свою полностью безропотную подчинённость, то не сможет сохранить ощущение того, что он сможет сделать мир лучше. И, расслабившись, он решил отпустить эти мысли, желая просто быть бесформенным путником под сияющим звёздным небом. Так могло продолжаться целую вечность, но мир снова пришёл в движение, когда Харт подумал, что быть одному целую бесконечность не так уж весело. И в ответ на его зов тень, проскочившая между деревьев, уже приблизилась вплотную к Императору.

– Привет! – с улыбкой обратилась незнакомка.

– Привет, – улыбнулся Харт в ответ.

В своих ощущениях правитель опустился ещё глубже внутрь самости и уже ощущал себя не революционером из древних веков, но самой настоящей первопричиной всего, что его окружало, в том числе и ещё одного «Я», которое, с интересом наклонившись, разглядывало Императора.

– Я Майа, а вы?.. – поинтересовалась девушка.

Харт чуть сощурил глаза: «Неужели она не знает, кого я играю? Я же Стивен, Стивен Харт, Император этого острова! Неужели она телевизор не смотрит? Или же дело в чем-то другом? А, точно! – Стивен провёл ладонью по лицу и увидел, как целые комки грязи сошли с его разукрашенной безумным пробегом физиономии.

– А давайте представим, что у меня и нет вовсе имени, хорошо? – улыбнулся Харт сквозь свою грязевую маску.

– Хорошо, мне на самом деле не так уж и важно, как вас зовут.

– Спасибо за прямоту, – рассмеялся Харт, – даже не спросите, как я тут оказался и нужна ли мне помощь?

– Нужна была бы, так сразу бы и сказали, – без всякой злобы ответила девушка, – а как тут оказались, ну… Надо полагать, из-за долгов денежных или любовных. Я угадала?

– В точку, – откинув голову назад и уставившись на переливающееся разными цветами небо, выдохнул Харт, наблюдая, как воздух причудливо изменяется, становясь настоящим произведением искусства из-за дыхательных упражнений Стивена, – а вы тут какими судьбами?

– Я частенько прихожу на эту гору, этот вид немного успокаивает меня.

Харт перевёл взгляд с закручивающихся спиралей воздуха на девушку, сразу про себя отметив, что, несмотря на молодой возраст, дал бы ей от силы двадцать лет, девушка была практически полностью седая.

– Приходится много переживать, как я погляжу?

– А вы наблюдательны, – криво ухмыльнулась девушка, – впрочем, я думаю, это сразу бросается в глаза.

– Давайте всё же остановимся на том, что я такой особенный, что смог разглядеть в вашей красоте и некоторую трагичность.

– Красиво слагаете, вы писатель?

– Если бы, но я тоже человек искусства, – призадумался на мгновение Харт.

– Да? И чем же вы занимаетесь? Рисуете, поёте?

– Ну, скажем так, я художник в очень широком смысле, рисую полотно своей жизни как того мне захочется.

– Интересно, впрочем, если вы не хотите отвечать на мой вопрос, то…

– Я журналист, – не моргнув глазом, соврал Харт.

– О, правда? Так значит, вы всё же оказались тут…