Признаки жизни

Немного отдохнув, четверо членов экипажа «Серенити» и Медоуларк собрались с силами и продолжили работу.

Толкать «крепыша» – вместе с прицепом, наполненным топливом и провиантом – оказалось не просто тяжелой работой, как предсказал Мэл, а суровым испытанием, новым подвигом Геракла.

Поначалу, правда, все было не так уж и плохо. Они катили «крепыша» по колее, которую он уже проложил между исправительным учреждением и складом. Утрамбованный снег был достаточно твердым и поэтому не оказывал особого сопротивления.

Но дальше начался более пушистый, только что выпавший снег. Машина постоянно застревала, и когда ее не удавалось сдвинуть с помощью грубой силы, группе приходилось выкапывать ее гусеницы из-под снега с помощью лопат с короткими черенками, которые были прикреплены к машине с помощью скоб. Вскоре беглецы вспотели и запыхались; через их маски вырывались струйки белого пара.

До леса оставалось еще добрых полмили, и быстро приближаться он, похоже, не собирался.

Под безжалостным взором луны они усердно толкали машину вперед, уткнувшись в нее руками, плечами, спинами. Иногда они делали короткие перерывы, которые становились все более частыми. Для того чтобы добраться от ИУ-23 до леса, им понадобилось полтора часа, хотя быстрым шагом они бы дошли минут за пятнадцать.

Наконец, затолкав «крепыша» в лес, они остановились и как один упали на колени.

– Пять минут, – выдохнул Мэл. – Переведите дух, съешьте протеиновый батончик, потом продолжим.

Еще час изматывающей работы, и «крепыш» оказался в глубине леса. Они надеялись, что теперь они смогут запустить двигатель, не привлекая к себе внимания. Исправительное учреждение № 23 уже скрылось из виду за соснами и лиственницами, на ветках которых лежали толстые снежные шапки.

– Так, Медоуларк, – сказал Мэл. – Выходи вперед и покажи, на что ты способна.

Медоуларк забралась на водительское сиденье и щелкнула парой мощных переключателей.

– Аккумулятор подключен. Сначала нужно разогреть спираль конвертера, довести ее до нужной температуры. Если она слишком холодная, никакого зажигания, если слишком горячая – засбоит и отключится. Когда она будет готова, она тоненько запищит словно комар. – Медоуларк похлопала рукой в перчатке по приборной панели. – Давай, чемпион. Ты сможешь.

Джейн подтолкнул Саймона локтем.

– Девчонка разговаривает с машиной как с живым существом, – вполголоса сказал он. – Никого не напоминает?

– Нет, – ответил Саймон, испытывая чувство вины.

– Точно? По мне, так она ведет себя точь-в-точь как Кейли. Она даже слегка на нее похожа. Вот почему она так тебя очаровала.

– Не понимаю, о чем ты.

Медоуларк, не слышавшая этот разговор, указательным пальцем нажала покрытую резиной кнопку. «Крепыш» кашлянул. Захлебнулся. Из выхлопной трубы вырвались газы. Двигатель ожил.

Затем захрипел и умер.

– Обычно он заводится после пары попыток, – сказала Медоуларк.

Скрестив руки на груди, Мэл с сомнением посмотрел на нее.

Медоуларк повторила процесс, и на этот раз двигатель не заглох.

Медоуларк выглядела довольной.

– Прошу, – сказала она с явным облегчением, освобождая водительское сиденье для Мэла.

В прицепе было место для двоих, и еще два человека могли разместиться, хотя и без особого комфорта, в задней части «крепыша», на капоте двигателя.

– Зои, Медоуларк, прицеп ваш, – сказал Мэл. – Он и так тяжело нагружен едой и топливом, но кто-то должен в нем сидеть, а вы весите меньше, чем Джейн и Саймон. Чем меньше загрузка, тем ниже вероятность, что лыжи прицепа застрянут.

Две женщины забрались в прицеп, а Саймон и Джейн залезли на капот.

Мэл сдвинул парные джойстики вперед. «Крепыш» поехал, прокладывая свою колею в снегу.

Мэл осторожно направлял машину между деревьями. Вести ее было не легче, чем шлакоблок. Как и при управлении кораблем, каждый поворот нужно было продумывать заранее. Мэл понял это, когда пару раз едва не врезался в дерево.

Однако на приборной панели оказался встроенный компас, и благодаря ему Мэл мог держать приблизительно курс на север.

«Крепыш» полз по лесу со средней скоростью около десяти миль в час. Где-то далеко впереди, пока невидимые, находились Большие белые горы.

40

Покопавшись в снегу, белый заяц нашел то, что искал – кустик щавеля, – и пощипал крошечные листья растения, время от времени поднимая голову и прислушиваясь. Солнце вставало, и его свет заливал все, словно жидкий мед. У деревьев, окружавших опушку, на которой сидел заяц, росли голубые тени.

Внезапно внимание зайца привлек какой-то звук. Заяц встал на задние лапы и осмотрелся, навострил уши с черными кончиками и пытливо пошевелил носом.

Звук усилился. Это было рычание – неестественное и жуткое. Чем громче становился звук, тем сильнее дрожала земля под зайцем.

Заяц сильно встревожился, но не сдвинулся с места – такая уж у него была привычка. Плотный белый мех идеально маскировал его на снегу, и если заяц замрет, то существо, издающее этот шум, возможно, его не заметит.