Признаки жизни

К этому моменту Мэл уже открыл пару банок с помощью одолженного у Саймона консервного ножа и принялся разогревать их на костре. В одной оказалась запеченная фасоль, в другой – сосиски. Их запахи наполнили пещеру, и у всех забурчало в животе.

Они ели руками, передавая банки по кругу. Вена эта пища привела в восторг.

– В последнее время добыть мясо было сложно, – сказал он. – Кажется, местное зверье научилось обходить мои ловушки, так что пришлось питаться своими запасами сушеного мяса и съедобными кореньями. То есть сегодня у меня настоящий пир!

После обеда Мэл официально представился Вену; его примеру последовали Зои и Медоуларк. Вен сказал, что рад с ними познакомиться и признателен им за то, что они решили увезти его с планеты. Мэл, в свою очередь, поблагодарил его за помощь, которую тот оказал им в лесу.

– Не стоит благодарности, – сказал Вен. – Я увидел, что люди попали в беду. Инстинкт помогать друг другу силен во всех нас – настолько, что он заставил меня забыть об осторожности.

– Вы не были обязаны так поступать, док, но все равно нам помогли. И мы многократно отплатим вам за доброту.

– Не сочтите за дерзость, доктор Вен, – сказала Зои, – но вы неплохо тут справлялись. Никогда бы не подумала, что такой, как вы, сумеет выжить в дикой природе.

– Такой, как я, мисс Эллейн? Вы хотите сказать, «ученый-белоручка, который в жизни не держал в руках ничего тяжелее пробирки?» – усмехнулся Вен. – Возможно, вы правы. Но человек, оказавшийся в безвыходной ситуации, способен творить чудеса. Я терпел холод и лишения так долго просто потому, что у меня есть только одна альтернатива – умереть, а умирать я не хочу. Да, мне было тяжело. Да, из-за плохого рациона два моих зуба шатаются и могут в любой момент выпасть. Бывали дни, когда из-за болезни я едва мог передвигаться. Для меня это был довольно мрачный период, и я не раз думал о том, чтобы положить этому конец. Ситуация стала настолько отчаянной, что я даже хотел вернуться в Ледяной ад и молить мистера О’Бэннона о пощаде.

– И что же вас остановило?

– То, что мистер О’Бэннон никого не щадит. Если бы я вернулся, мы с ним оказались бы в той же самой ситуации, что и раньше, и мне бы грозили пытки и смерть. Насколько я понимаю, обстоятельства моего бегства вам известны.

– Угу.

– То есть вы знаете, что мистер О’Бэннон умирает и исцелить его я не могу.

– Вы могли бы притвориться, что лечите его.

– То есть я должен был обвести его вокруг пальца? Дурачить его до самой последней минуты? Да, подобная мысль приходила мне в голову, но это была бы невероятно сложная задача. Я несколько раз сказал ему, что его рак неизлечим – по крайней мере, в данных обстоятельствах. Думаете, он поверил бы мне, если бы я вернулся и пообещал все-таки его вылечить? Это не сработало бы: он мгновенно бы меня раскусил. И раз уж мы заговорили о раке… – Вен повернулся к Мэлу: – Ваша подруга… Могу лишь предположить, что у нее один из наиболее опасных видов заболевания, иначе вы бы не потратили столько сил на то, чтобы меня разыскать.

– У нее миелома Кила, – ответил Мэл.

– Господи, вот бедняжка! Миелома – серьезная штука.

– Но вы же ее спасете, да? Ваши методы ей помогут?

Вен опустил взгляд.

– Ну…

– Док, не скромничайте. Вы приготовите свои вирусы, и они мигом вылечат Инару, так?

– Мне кажется, что я должен быть с вами честен, хотя это и идет вразрез с моими собственными интересами, – смущенно ответил Вен. – Я не могу обещать, что вылечу ее. Более того, по-моему, шансы на успех близки к нулю.

53

Немного помолчав, Мэл сказал:

– Нет. Я вам не верю.

– Верите вы мне или нет – не важно, – ответил Вен. – Я говорю правду. Я мог бы ответить так, как вам нужно. Возможно, мне следовало бы солгать, ведь именно благодаря вам я могу выбраться отсюда. Так зачем рисковать своим благополучием? Но факт остается фактом: мне не удалось доказать, что мои искусственные иммуномодулирующие микроорганизмы являются панацеей. Сейчас я вам все объясню.

– Да уж надеюсь, – резко ответил Мэл.

– В ходе исследований я стремился изобрести метод, который позволял бы стимулировать рост клеток.

– Мы это знаем.

– Правда? Да, наверняка вы об этом знаете. Я надеялся, что конечный продукт позволит гораздо эффективнее лечить великое множество заболеваний, и не только раковых. Искусственные иммуномодуляторные микроорганизмы – ИИМы для краткости – можно запрограммировать для лечения конкретной болезни. Какой-то орган плохо работает? Они его восстановят. Сломана кость? Они станут и поддерживающей структурой, и цементом, позволив кости срастись значительно быстрее, чем обычно. Создавая ИИМы, я хотел получить лекарственное средство, которое можно модифицировать в зависимости от ситуации.

– Но?..