Признание маленького черного платья

В какой-то момент она могла быть такой же глупой, как и мопс его тетушки Эдит, но в следующую секунду – что ж, в следующую секунду мисс Лэнгли демонстрировала такую остроту ума, что у Ларкена возникало впечатление, словно он соревнуется интеллектом с Пиммом.

Эта девица была загадкой.

И завораживающей при том.

Ларкен бросил взгляд на темный лабиринт и ощутил притягивающую силу, влекущую его к чему-то более значительному, чем любое из тех заданий, на которые он отправлялся.

Даже та миссия, цель которой – очистить имя его отца.

Едва ли важнее, чем это, поправил он себя. Ничто не сможет удержать его от этого. Ничто.

За исключением пары сияющих голубых глаз, полных озорства и страсти.

Ларкен покачал головой. Боже, вот что происходит, когда начинаешь шататься по загородным приемам в приличном обществе. Мужчина рискует стать таким же пустоголовым, как Темплтон или тот его нелепый дружок, Стьюи Ходжес.

Нет, ему нужно сделать только одно.

– Найти Дэшуэлла и убраться отсюда ко всем чертям, – пробормотал он себе, словно давая клятву.

В то время как он мог вернуться в дом и послать за мисс Лэнгли садовника, чего, по всей вероятности, ожидала бы от мистера Райдера герцогиня, но хозяин дома – совсем другое дело. Холлиндрейк будет ждать от него более решительных действий, потому что он точно знает, кто Ларкен такой.

И он будет ожидать, что Ларкен поступит благородным образом.

Ларкен стиснул зубы. Если бы это был кто-то другой, а не Холлиндрейк… потому что герцог являлся одним из немногих людей, кто не смотрел на него с подозрением и не избегал его компании. Опять же, герцог служил в армии под командованием Веллингтона и прошел, как догадывался Ларкен, через те же испытания, которые война оставляет на сердце и воспоминаниях человека.

Они могли никогда не заговорить об этом, но им и не нужно было. Каждый просто знал. И не стал ожидать бы от другого ничего меньшего, чем совершения правильного поступка. Благородного поступка.

Стряхнув раздражение, он шагнул в лабиринт и приступил к работе. Разве ему не удавалось лучше всего оставаться незамеченным и находить ничего не подозревающих людей, как он делал это в Мадриде или Марселе?

Да, и в этот раз ему не нужно никого убивать, хотя мисс Лэнгли определенно испытывала его терпение.

Сделав глубокий вдох, он отгородился от обычных вечерних звуков: жужжания насекомых, шепота легкого летнего ветерка, мычания коровы на дальнем лугу и лая Брута. Наконец Ларкен различил звук решительных шагов мисс Лэнгли и попытался определить, где именно она может быть, припоминая повороты и отклонения, которые запомнил ранее, глядя из окна своей спальни и пытаясь избежать появления за обедом.

Пока он шагал вперед, то мысленно составлял список. Сначала он найдет мисс Лэнгли (а ее собачка пусть убирается к дьяволу) и затащит ее обратно в дом. Там Ларкен передаст ее под защиту сестры и зятя и с извинениями покинет их. Наконец он найдет Дэшуэлла, даже если это займет у него всю ночь.

Затем, словно судьба приняла его сторону, он услышал, как девушка охнула, споткнулась и упала.

– Тьфу ты! – послышался ее раздраженный возглас, и он не смог удержаться и улыбнулся.

Это именно то, что ему было нужно, потому что, пока Ларкен слушал это, он увидел ее, вверх тормашками в траве, и безошибочно понял, в каком направлении ему следует идти – потому что мисс Лэнгли безостановочно бормотала жалобы.

Он петлял среди изгородей, следовал по тропинкам, как только мог, прислушиваясь к ее сетованиям и угрозам – к счастью, направленным в сторону Брута – каждое из них словно путь из хлебных крошек, до тех пор, пока не решил, что подобрался очень близко. – Мисс Лэнгли? – проговорил он настолько спокойно, насколько, по его мнению, мог это сделать викарий.

– Мистер Райдер! – сердито выдохнула она с другой стороны изгороди, пробираясь на цыпочках вдоль нее. – Замолчите же. Я пытаюсь найти Брута.

– Вам не мешало бы просто оставить его здесь на всю ночь…

– На всю ночь? Вы сошли с ума?

Ларкен поднял голову, посмотрел на луну наверху и покачал головой.

– Готов поспорить, к утру вы нашли бы раскаивающуюся и послушную собаку, с нетерпением ожидающую вас.

С другой стороны шипов послышалось обиженное фырканье, и мисс Лэнгли продолжила двигаться вдоль изгороди. Упрямая девчонка.

– Я хочу, чтобы вы помолчали, – прошептала она. – Думаю, что точно знаю, где он.

О да, теперь она стала экспертом в этих делах. Опять же, у него тоже имелось представление о том, где была эта собачонка – как у любого, кто находился на территории парка Холлиндрейка, учитывая рычание и тявканье маленькой твари – Брут углубился в огромный лабиринт намного дальше, чем Ларкену хотелось бы рисковать забираться. Он вовсе не собирался проводить ночь в охоте за испорченной собакой или в поисках выхода, у него были более важные дела, которыми следовало заняться…

И все же в этот раз, когда он закрыл глаза и попытался вспомнить схему лабиринта, все, что он увидел – это ее.