Признание Сичжина

– Ну почему опять!.. И так еле живой, сколько можно!.. – Голос Кана звучал злобно и жалобно одновременно.

– Пригнитесь!

Сичжин упал на рабочего, защищая его своим телом. Теперь на них сыпались крупные обломки и камни. Густая пыль заполнила все помещение, невозможно было открыть глаза. Кан сильнее прижался к груди военного. В голове снова промелькнула мысль о бригадире Ко. Тот спас его, отдав защитную каску, а теперь незнакомый ему человек прикрывает его собственным телом, ограждая от падающих камней. Молодой рабочий едва не разрыдался от нахлынувших чувств.

Как только все затихло, он потряс бездвижного капитана:

– Эй, генерал, вы в порядке? Вы же не умерли?! Очнитесь! Эй!.. Помогите! Кто-нибудь!

– Какой я тебе генерал… – с усилием ответил Сичжин, открывая глаза.

– Вы в порядке!.. Я думал, умерли!

– Вы не ранены?

Поправив капельницу, Сичжин внимательно осмотрел пострадавшего.

– По-моему, это вы ранены. У вас рука в крови, – нахмурившись, ответил Кан.

– Да, в самом деле… О, плиты сдвинулись, ваша нога больше не зажата.

Сичжин открыл чемоданчик с набором неотложной помощи и стал наскоро делать себе перевязку.

– А что толку – выход опять завалило, все равно не выбраться…

Узкий тоннель, через который капитан проник внутрь, теперь был забит камнями.

– Я Большой босс. Прием. Без жертв. Прием. Я Большой босс. Группа Альфа. Ответьте. – Сичжин попытался воспользоваться рацией, но безуспешно.

– То-то я удивлялся, что выжил. Мне бы так никогда не повезло.

– Не волнуйтесь, выберемся.

– Да неужели? У вас даже рация не работает.

– Я сказал, выберемся. Подружка есть? Ждет, наверное.

– Нет у меня никакой подружки. А у вас есть?

– Та доктор, с которой я разговаривал раньше… Она мне очень нравится. Но она отвергла меня целых три раза. Не понимаю, как я это пережил.

– Ничего себе, я бы точно умер от стыда.

– Да уж, пришлось несладко… Но сейчас она с ума сходит от беспокойства. Наверняка думает, что я умер. Может, даже жалеет, что отвергла меня.

– То есть вы считаете, так ей и надо?

– Ничего подобного. Просто волнуюсь… Дайте руку.

Сичжин достал из нагрудного кармана авторучку и приготовился писать на руке пострадавшего.

– Как вас зовут?

– Кан Минчжэ. Зачем вы это делаете?

– На всякий случай.

– На какой такой случай?

– На случай, если вы выберетесь отсюда один.

– Что вы придумываете? Если мы вообще выберемся, то вдвоем, – запротестовал молодой человек.

Голос Кана внезапно изменился, он закашлялся.

– Вам не стоит разговаривать. Аллергическая реакция развивается, у вас распухает горло.

– Теперь горло… Я же говорю, я не жилец.

– А я говорю, все будет в порядке. Не верите мне? Мой вид всегда внушает людям доверие.

– Только не мне.

– Вы просто не в состоянии сейчас адекватно воспринимать реальность… Мои сослуживцы никогда нас не бросят, можете быть спокойны.

В тот же момент послышались мощные удары в стену. Молодой рабочий, столько всего переживший за последние часы, не торопился радоваться. Однако с каждым новым ударом надежда крепла. Не в силах справиться с чувствами, он уткнулся лицом в ладони. Последний удар, и в стене образовался проход.

– Неужели так трудно ответить по рации, если живой? – ворчливо произнес появившийся из прохода старший сержант Со Тэён.

В его голосе звучало плохо скрываемое облегчение. Он бросил Сичжину пузырек с лекарством от аллергии.

– Ну что, кто был прав? – спросил Сичжин, похлопав рабочего по плечу.

6

Кан Минчжэ остался в живых. Остался в живых благодаря бригадиру Ко, отдавшему свою защитную каску, и благодаря капитану Ю Сичжину, который закрыл своим телом рабочего, пострадав сам. Молодой человек, за двадцать шесть лет своей жизни привыкший к тому, что он никому не нужен, чувствовал, что его мир перевернулся. Возможно, прекрасные слова «надежда», «любовь», «будущее» теперь приобретут смысл и для него.

Он лежал на больничной кровати в госпитале, загипсованная нога приподнята вверх. Проводить время без движения было крайне утомительно, но молодой человек никогда не чувствовал себя более живым, чем сейчас.

Открылась дверь, и в палату нерешительно заглянул смутно знакомый Кану юноша. На нем был белый халат доктора. В следующую секунду Кан его вспомнил, взгляд сразу наполнился холодом: это был тот самый врач, который сбежал, бросив его без помощи.

Опустив ногу, Кан с трудом поднялся с кровати. Везя за собой капельницу, он приблизился к вошедшему.

– Ты, кажется, говорил, что ты врач? Я бы тебя так не назвал, – со всем доступным ему сарказмом произнес Кан, оглядывая доктора с головы до пят.

К нагрудному карману халата был прикреплен бейджик с именем. Ли Чхихун. Дрожавший всем телом Чхихун выглядел как человек, увидевший привидение. Его лицо приобрело сероватый оттенок.

– Или врач, бросающий пациента на произвол судьбы, тоже считается врачом? – не унимался рабочий.

Он ожидал, что доктор начнет отпираться, но Чхихун, казалось, был не в силах произнести ни слова. Его взгляд был отчаянно виноватым. Не зная, что добавить, Кан заковылял прочь из палаты. Чхихун пошатнулся, словно его ударили.