Призрачная деревня

Таня не дослушала недовольное кудахтанье – бросила телефон на пассажирское сиденье.

И поспешила в город.

10

Да, она существовала – та девушка из квартиры номер пятнадцать: похожая на цыганку, сухая, с длинными чёрными волосами и фальшивыми губами уточкой. Вульгарная. На каждом пальце – по золотому кольцу. Широкая цепь на шее – едва не до пупа.

Таня совсем не обязана была находиться в суде во время её дачи показаний, но стало очень интересно – и Валера это устроил.

– Двадцать третьего марта Морозов позвал меня к себе. Он и раньше так делал, ну, звал меня. Мой муж у него… Ну, вы понимаете, – она говорила нечётко, проглатывая целые слоги. Судья, прислушиваясь, недовольно хмурилась.

– Говорите так, чтобы мы понимали.

– Ну, он мне обещал, что мужу поможет. Тот как раз в СИЗО был, а до этого Морозов его это… Задержал. Он с мужа просил, как бы это – заплатить ему, чтобы я деньги собрала, а со мной… вот.

Дело против её мужа – какого-то предпринимателя Потапова – в итоге закрыли. По словам Валеры, Морозов сфабриковал его – чуть ли не сам подбросил улики – и вымогал деньги за то, чтобы они исчезли. Потапов отказался – и отправился за решётку. Однако прокуратуру куда больше интересовал оборотень в погонах, и, не найдя должных доказательств, дело решили в связи с их отсутствием прекратить.

– Что обвиняемый у вас просил?

– Ну, он того… Насиловал меня каждый раз, короче.

– Что произошло двадцать третьего марта?

– Я приехала к нему, к Морозову, около десяти вечера. Ну, в тот раз он сильно был не в духе. Он… Простите, аж вспоминать не хочется, – девушка на миг прикрыла лицо ладонями. – Короче, он изнасиловал меня и избил. Потом взял утюг. Ну, шнур от утюга. И стал меня душить. А там – ну, помешали ему. Полиция приехала. Кто-то вызвал.

Экспертизу читали ещё до этого. Судя по ней, у девушки – её звали Мариной – в ту ночь не осталось живого места. Сломанные рёбра, лучевая кость, нос, челюсть, внутренние повреждения – в них Таня уж совсем мало что понимала. Только и ясно – Винни Пух точно не шутил, и звонок в полицию, по всей видимости, спас его жертву от смерти.

Марине долго задавали вопросы – и молодой гособвинитель, то и дело сверяясь с бумагами, и уставшая равнодушная судья. И адвокат, строгая с виду женщина без возраста. Не государственный защитник, выданный судом, частный, дорогой профессионал – Винни-Пуху пришлось изрядно потратиться.

– Вы сказали – двадцать третьего марта Морозов позвал вас к нему в квартиру.

– Ну да.

– А как он это сделал?

– Как… Ну, позвонил.

– Но с его телефона в тот день не было звонков на все ваши известные нам номера. А с ваших – наоборот. Только двадцать третьего марта вы звонили Морозову восемь раз и отправили одиннадцать сообщений, то же самое видим двадцать второго, двадцать первого…

– Ну, может, я чего-то забыла. Может, надо что-то уточнить было. Он же, Морозов, то есть, говорил, чтобы я деньги мужу ещё собирала.

– «Сколько хочешь? Только скажи. Я всё достану» – вот, например, что вы ему писали.

– Ну да, – пожала плечами Марина. – Я же об этом и говорю.

Самого Винни-Пуха Таня не узнавала: до того отощал и почернел. Мог бы теперь – не к месту подумалось – сниматься в рекламе диет или тренировок – показывать «до» и «после».

– Потапов был неоднократно судим за разбойные нападения. На них и строился его бизнес – частное охранное предприятие, якобы. В последний раз его задержали за нанесение тяжких телесных. Взяли на месте, свидетели были… до поры до времени, – сказал Винни-Пух, когда дошла очередь и до его версии о том, что случилось мартовской ночью.

– Отвечайте, пожалуйста, на вопросы.

– Я это и делаю. Марина, его жена, предлагала мне и деньги, и себя. Потапов неоднократно подсылал её ко мне, чтобы договориться. Так было и в тот раз. Она явилась ко мне с синяком в пол-лица. Сказала, что это Потапов ударил её, когда она его навещала, потому что от неё никакого толка.

– Вы признаёте, что применяли в адрес потерпевшей физическую силу?

– Да я пальцем её не тронул. Не было и половины того, о чём тут говорили. Какие переломы? У неё глаз был подбит, и только! Она начала, как обычно, скандалить прямо в подъезде – соседи, кстати, неоднократно всё видели и слышали, только теперь молчат – вот я и открыл дверь, пустил её в квартиру, только чтобы шум не устраивать. Там она снова взялась за своё: и просила помочь её мужу, и жаловалась. Тут и зашла полиция. Дверь же оставалась открытой, так что они просто вошли и спросили, что происходит. Кто-то обратил внимание на её синяк – и тогда она стала рыдать, сказала, что я на неё напал…

Винни-Пух говорил много чего. Вряд ли кто-то слушал слишком внимательно, и, уж тем более, верил.

«Сам себя закопал. Дело на редкость простое», – говорил Валера.

Таня, когда её вызвали, снова рассказала про крики в квартире снизу и вызов полиции.

Она так часто повторяла этот рассказ, что уже и сама поверила в то, что на самом деле всё слышала.

Дорогой адвокат не помог – Морозов получил семь лет.

Через два месяца он повесился в камере, соорудив из футболки верёвку.

Его дочь так и жила в детском доме.