Призрачная любовь

— Есть много вещей, за которые я хочу тебя ненавидеть, но это не одна из них. Вы идеально подходите друг другу, и если кто-то и будет сводить тебя с ума и заставлять страдать из-за того дерьма, которое ты на нас выплеснул, так это Бекс.

Остин хватается за шею и закатывает глаза.

— Да, она такая.

Гордость переполняет мою грудь. Я знала, что Бекс поддержит меня в этом.

Я широко улыбаюсь, но улыбка быстро исчезает, когда я перевожу взгляд с одного парня на другого.

— А что касается вас двоих? — спрашиваю я, нервы режут мои вены, как миллион крошечных бритв. — У вас все будет хорошо?

— Он сказал то, что должен был сказать, — сообщает мне Остин, бросая осторожный взгляд на Айзека. — И, несмотря ни на что, он по-прежнему мой лучший друг. При условии, что он тоже снизойдет до того, чтобы простить меня.

Айзек усмехается.

— Зависит от обстоятельств. Ты собираешься помочь мне перевезти все ее барахло ко мне домой? Один я не справлюсь.

— Э-э-э… А как же я? — спрашиваю я, обиженная мыслью, что от меня будет мало толку.

— А ты-помеха, — поддразнивает Айзек, прежде чем сосредоточиться на стоящем перед ним засранце. — Что скажешь? Я не планирую уходить от нее, и мне бы чертовски понравилось, если бы мне не пришлось уходить от тебя.

Остин стонет и оглядывает кучи моего дерьма, разбросанные от одного конца моей квартиры до другого.

— Мы не можем просто позвонить в компанию по переезду и вместо этого пойти выпить пива?

— Не-а.

— Тогда ладно, — говорит он с тяжелым вздохом. — Но сделай мне одолжение, держи свои руки подальше от нее, пока я не скроюсь из виду. Я даже близко не готов снова увидеть это дерьмо.

Широкая улыбка растягивает мои губы, и, хотя между нами все еще сохраняется напряжение, я знаю, что все будет хорошо, особенно когда я снова бросаюсь к нему, а он быстро уклоняется от моих объятий.

— Фу-у-у, перестань, — ворчит он, мой игривый, заноза в заднице, брат восстал из мертвых. — Никто не знает, где были эти руки.

Я не могу удержаться от смеха, когда Остин закатывает глаза, и не прошло и минуты, как у него в руке оказались ключи от машины.

— Я пойду найду коробки и скотч, — говорит он, поворачиваясь на пятках, явно не в восторге от того, что его заставили помогать нам. — И когда я вернусь, клянусь Богом, если я почувствую запах секса в воздухе, у нас действительно будут проблемы.

Остин исчезает за дверью, и я разражаюсь смехом как раз в тот момент, когда Айзек хватает меня и прижимает к своей груди, а его сильные руки так идеально обвивают меня.

— Я так чертовски сильно тебя люблю, — говорит он, и каждый слог из его уст делает со мной то, о чем я и не подозревала.

Его губы опускаются к моим, и он крепко целует меня.

— Скажи это снова, — шепчу я в его теплые губы, зная каждой клеточкой своей души, что никогда не привыкну к тому, как приятно слышать эти слова из его уст.

— Я люблю тебя, Аспен, — говорит он мне, отстраняясь всего на дюйм, чтобы встретиться со мной взглядом. — Я устал отстраняться и отрицать то, что было правильным все это время. Ты моя, а я твой, и я готов начать строить жизнь с тобой. Я и так уже потратил впустую так много времени.

— Ты действительно так думаешь? — спрашиваю я. — Мы сделаем это?

— Черт возьми, да, сделаем, — говорит он мне, хватая меня за задницу и поднимая на руки. — А теперь заткнись и поцелуй меня, прежде чем я буду вынужден бросить тебя на этот кофейный столик и трахать, пока ты не закричишь.

Я вскидываю бровь, не сводя с него пристального взгляда, а моя киска уже пульсирует.

— Не угрожай мне хорошо провести время, Бэнкс, — предупреждаю я его, уже покрываясь мурашками при одной мысли о том, что он может со мной сделать. — Только если ты не сможешь это осуществить.

Он смотрит прямо на меня в ответ, и озорная усмешка растягивает его идеальные губы, когда он поворачивается и переступает порог моей спальни.

— О, я более чем могу это осуществить.

— Докажи это, — бросаю я вызов, чувствуя, как его руки сжимают мою задницу. — Но ты должен знать, я не планирую менять свое мнение, пока меня хорошенько не оттрахают, а что-то подсказывает мне, что это может занять часы.

— Твой брат вернется максимум через двадцать минут, — предупреждает он меня.

Я широко улыбаюсь, отчаянно желая снова почувствовать, как он с легкостью воспламеняет мое тело.

— Тогда тебе лучше запереть дверь, потому что я не собираюсь превращать это в быструю игру, и я могу гарантировать, что ему не понравится то, что он услышит, когда вернется.

— От тебя одни неприятности, Птичка.

Я слышу тихий щелчок замка двери спальни, и когда разгоряченный взгляд Айзека возвращается ко мне, воздух между нами становится наэлектризованным. Он крепко целует меня и мгновением позже бросает на кровать, прежде чем стянуть с себя футболку. Когда мой жадный взгляд окидывает его скульптурное тело, он опускается на меня сверху, более чем готовый потратить каждую минуту оставшейся нашей жизни, отдавая мне все, что у него есть.

37

АСПЕН

ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ