Призрачный клинок. Книга первая. Том 2

Магнусон снял с ветки чистые штаны и перекинул их через плечо, решив, что разговор окончен.

Однако когда он повернулся к Софии спиной, она кашлянула.

– Стой.

– Я хочу переодеться, София, и предпочел бы сделать это без зрителей.

– Мне нужно знать об этом шраме, – она тыкала в костер палкой. – Шрам на твоей спине – он не магический. Откуда такое у сына простого лавочника?

Справедливый вопрос, учитывая все ее сомнения.

Коннор напрягся всем телом при упоминании длинной красной полосы, тянувшейся от его левого плеча к правому бедру. Шрам был шириной в ладонь, и его жгло еще целый год после случившегося. Однажды, после того как парню помогли подлечиться, он увидел отметину в зеркале. Шрам ярко выделялся на коже, словно след от клейма. Женщины, с которыми Коннор спал, в ужасе охали и задавали вопросы, на которые он не хотел отвечать. Все эти годы он старался не снимать рубашку при посторонних, но прошлой ночью потерял бдительность.

Вздохнув и положив ладонь на ближайшее дерево, он глянул на Софию через плечо. Магнусон никогда никому не рассказывал свою историю, даже ведьме, которая вылечила его.

После вчерашнего, однако, они все должны были раскрыть карты. Почему бы тогда не рассказать хоть кому-то о том, что произошло.

– Мою семью в Кёркуолле уважали, – собрался с духом Коннор. – Лучших учителей города для меня и сестры отец позволить не мог, но нас все же ждало светлое будущее. Мне было всего четырнадцать, когда Генри захватил остров. После этого город изменился.

Когда в голове всплыли воспоминания о солдатах с усилителями верхом на единорогах, он потер подбородок. После того как люди Генри казнили королевскую семью, страх пустил корни в самой земле острова. Из-за комендантского часа люди не могли покидать дома. Солдаты арестовывали мужчин без суда и следствия.

– Генри стал облагать налогами все, что приходило в порт, – продолжил Коннор. – Цены взлетели, а местная экономика развалилась. Ему не нужны были деньги. Он просто хотел, чтобы мы зависели от гнилой еды, которую он нам поставлял. Чтобы не повышать цены и воздать должное вдовам, потерявшим мужей на войне, отец начал промышлять контрабандой.

– О, – София подняла брови. – От тебя я такого меньше всего ожидала.

Он ухмыльнулся.

– Вот поэтому это было идеальное решение. От отца этого тоже никто не ожидал. Законопослушный человек. Всегда вежлив с солдатами, даже несмотря на то, что ненавидел их. Шутил с ними. Смешил. Давал бесплатно еду и специи, чтобы они могли отослать женам. И обворовывал короля прямо у них под носом.

– Это многое про тебя объясняет, – София продолжала водить палкой в костре.

– Отец был хорошим человеком, – улыбнулся Коннор и скрестил руки на груди. Чистая пара штанов все еще была перекинута через его плечо, и он ужасно хотел переодеться. – Первое время мы переживали, но затем наняли колдуна помогать нам. Он был сведущ в зельях. Никогда не забуду его имени.

Брайан Кларк.

Позор человечества.

Коннор свирепо уставился в лес, пытаясь подавить волну ненависти, поднимавшейся в нем всякий раз, когда он думал об этом человеке.

– Каждый раз, когда Брайан приходил, он давал нам зелья Мародера и зачаровывал повозку, чтобы она передвигалась бесшумно. Так длилось два года, и мы потеряли бдительность. Мы подгребали на лодке к кораблям за гаванью посреди ночи, выкупали товар и отвозили его в город.

– Но чары выветриваются, – произнесла София, догадавшись, что пошло не так.

Коннор кивнул.

– Однажды, когда мне было семнадцать, повозка зашумела громче. Брайан убедил меня, что все дело в магии – к ней привыкаешь.

София фыркнула.

– Вот именно, – скорчил гримасу Коннор, сморщив нос от отвращения. – Брайан солгал. Я видел, как той ночью он вновь наложил чары на повозку, но, должно быть, сделал что-то не так. Купил плохую зачарованную руду или использовал не те реагенты. Товары на целых два сезона обошлись нам в небольшое состояние, но мы были вынуждены оставить их на улице.

Магнусон вздохнул и потер глаза, так как их снова защипало. Даже восемь лет спустя он все еще хотел бы вернуться в тот вечер, зная то, что знал теперь.

Но все, что ему оставалось, это заново переживать те события.

– Мы спасались бегством вдоль скалы в сторону леса. Решили, что, если доберемся до леса, будет шанс сбежать так, чтобы они нас не узнали. Стражи бежали быстро, поэтому Брайан… – Коннор собрался с силами, чтобы сказать то, что еще никогда не произносил вслух. – Брайан толкнул отца к солдатам, чтобы задержать их.

София хрипло охнула. Она ничего не сказала, но сочувственно приподняла брови. Коннор прочистил горло.

– Я, конечно, вернулся за ним. Я не собирался отдавать его стражам. Попытавшись спасти отца, я, похоже, перешел дорогу Брайану. Он сбросил меня со скалы, и последнее, что я помню о той ночи, – это хруст моих костей, когда я упал на камни.

Он почувствовал во рту соленый привкус океана при воспоминании об этом, нос и легкие зажгло огнем близившейся смерти. Треск и шипение костра разносились по лесу, а Коннор погрузился в воспоминания, которым не позволял всплывать на поверхность уже много лет.