София, надо отдать ей должное, молчала. Позволила ему в тишине свыкнуться с этими мыслями.
– Я очнулся на скрытом берегу, но не помню, как там очутился, – невидящим взглядом он уставился на деревья. – Наверное, солдаты бросили меня умирать. Черт возьми, в какой-то момент я был уверен, что и впрямь умер. Но я снова забрался на вершину скалы, изломанный и разбитый, едва в состоянии двигаться. Когда я добрался до дома, он уже сгорел дотла.
София напряглась, словно не могла поверить в то, что это еще не все.
Когда Коннор ковылял в сторону сгоревших останков дома его детства, испытывая ужасную боль при каждом шаге, он тоже не мог поверить в происходящее.
Прикрыв глаза, Магнусон прислушался к ветру, свистевшему между деревьев.
– Среди руин я нашел мать и сестру. От них остались лишь обожженные трупы, лежавшие в обнимку у черного хода. Солдаты забаррикадировали дверь, чтобы они не смогли выбраться. На городской площади стояли дюжины пик с головами мужчин на них. И моего отца тоже, – голос сорвался, Коннор кашлянул. – Той ночью они нашли других контрабандистов. Его друзей. Капитанов кораблей в море. Других хороших людей из города, которые просто пытались заработать себе на жизнь. Но Брайана не нашли. Этому ублюдку удалось уйти.
Колдунья выругалась себе под нос.
Тихий шорох ветра в листьях заполнил наступившую после этого тишину. Цикады завели свою бесконечную песню, но в остальном атмосфера леса изменилась, когда на деревья стал опускаться закат. Птичьи трели умолкли, и им на смену пришло оглушительное кваканье лягушек.
София потерла глаза.
– Не нужно было спрашивать.
– Все в порядке, – солгал Коннор. – К тому же я не единственный из нас познал боль.
Обхватив подбородок пальцами, она посмотрела на него снизу вверх и просто кивнула.
Не произнеся больше ни слова, парень направился в лес, чтобы прочистить голову и поменять отвратительные брюки, в которых был вчера. Коннор петлял среди деревьев, пока рев костра не умолк, но даже после этого продолжил идти вперед.
Он оставил там свою сумку и незаменимые серебряные мечи, которые достались ему от наставника. На Конноре была лишь рубашка, а в руках – свежая пара штанов, и все же он был уверен, что вещи не исчезнут в его отсутствие.
Так странно – снова доверять.
На деревья налетел ветер, и сквозь брешь в кронах над головой проник ослепительный солнечный луч. Парень зажмурился, глядя на него, мечтая отвлечься. Когда он подошел ближе, ослепительный свет затмил все.
Он остановился на краю обзорной площадки, наблюдая за тем, как листья колышутся на ветру, словно волны. На западном горизонте за отдаленные вершины гор садилось солнце, отбрасывая оранжевый свет на все вокруг.
Будучи сыном лавочника, Коннор считал, что его цель – взять на себя управление лавкой и укрепить семейное состояние. Может, добиться милости королевской семьи Кёркуолла и улучшить свое положение в обществе.
Будучи юным сиротой, он какое-то время думал, что его цель – пронзить мечом Брайана Кларка.
Будучи бродягой, Коннор считал себя бойцом, и время отчасти смягчило его гнев. Он не жил по-настоящему, но не был и мертв. Иногда единственным, что удерживало его на плаву, была мысль о том, что если он сдастся и умрет, значит, его родные пострадали ни за что. Гнев и горе мешали ему сдаться, но сил хватало лишь, чтобы сделать очередной вздох.
Теперь у Коннора появился шанс построить что-то лучшее.
Пусть и ненамеренно, бродячая жизнь подготовила его к тому, чтобы стать Призрачным клинком. Она развила в нем стойкость, находчивость и умение приспосабливаться. Мечи и смекалка были при нем, и он мог преодолеть все, что попытается сломить его.
Вместо того чтобы жить, разбираясь с каждой смертельной угрозой по очереди, он заглядывал в будущее.
Облако черного дыма просочилось из-за деревьев рядом с ним, и Коннор стал терпеливо ожидать, когда из ничего материализуется Призрачный король. Скелетоподобное лицо мертвеца обратилось к лесу под ними, и он сцепил костлявые руки за спиной.
Деревья шелестели, исполняя молчаливую песнь вечного леса, и некоторое время оба просто слушали эту древнюю мелодию.
Краткое затишье перед неизбежной бурей хаоса.
Скрестив руки на груди, Коннор вглядывался в лес внизу.
– Олицетворение мощи, значит?
Коннор стиснул зубы, размышляя над тем, что ждало его впереди, но в конечном итоге кивнул.