Призрачный мой дом

– Да, да. Знаешь и ее? Короче, почти все время он проводил у нее, в общаге пединститута. И ел, и спал, и жил там. Там, кстати, много наших военных тогда обитало. Училки и медички для офицеров лучшие жены. Но тут подоспело лето, и случились каникулы. Ви подалась на родину, родителей повидать, а заодно предупредить их, чтобы готовились к ее свадьбе. Геша ей уже и кольцо подарил. В общем, такое дело, решили мы с ним в кабак сходить, последний раз, что-то типа отвальной холостяцкой вечеринки устроить. Потому что и так давно не было, а когда еще будет, неизвестно. Виолетта Гешу уже в кулаке держала, следила за ним и ничего лишнего не позволяла. Он, кстати, парень такой, за ним всегда кто-то приглядывать должен. Ну, а тут он себе сам позволил, оторвался. Я, кстати, тоже не сразу сориентировался в тот раз, отвык, видимо, а спохватился поздно, Геша уже набрался до зюзей. Но, что удивительно, на ногах держался. А лучше бы упал, честное слово. В какой-то момент мы начали наш путь домой. Я перед тем ногу на физо подвернул, сильно, связки даже порвал, синяк, отек сумасшедший, все такое. Ты, наверное, видел. Уже заживать начало, но еще не вполне, ходил я в повязке и с палкой, ногу волочил, поэтому мне еще и Гешу тащить было сложно. Тем не менее, добрались до остановки такси. Ночь на дворе, машин, как ты понимаешь, в это время не густо, а точней – пусто, стоим, ждем. Тут еще двое подходят, стали поодаль, курят. Машина как раз из-за угла выворачивает, мы к ней, а те двое, что позже пришли, внаглую нас отталкивают и лезут без очереди. Причем хорошо так отталкивают, Геша кубарем отлетел, я тоже едва на ногах устоял. Но вот зря они так, зря. Надо Гешу знать, он неуважения к себе не стерпит, в любом состоянии. Он подхватывается на ноги, как неваляшка, и в драку сразу… Причем, серьезно все так. Но он мелкий, а их двое, я же не мог в стороне оставаться, правильно? В общем, отделали тех двоих общими усилиями так, что они едва ноги унесли. Палка моя очень пригодилась, но от непрофильного использования винтом завернулась, там ведь трубка алюминиевая, легкая, к счастью… Палка до сих пор, кстати, на шкафу у меня лежит. Сувенир… Да… Победа осталась за нами. Тогда так казалось. Но уже сомнения кое-какие закрались. Мы когда в такси ехали, водитель все оглядывался на нас, удивленно головой качал и приговаривал: – Ну, вы, пацаны, даете… Поняли мы, отчего он так удивлялся, только на следующий день. Сразу с утра нас к начальнику политотдела вызвали.

– К Стримкову?

– Да… Оказалось, я мою палку вокруг спины и головы сынка мэра города заворачивал. Кто второй с ним был на остановке, так и не знаю, но этот в кабинете начпо присутствовал. Вместе с папашей своим, градоначальником. Голова в бинтах! У нас у самих головы трещат, а тут это…

– Представляю…

– В общем, шум поднялся офигенный, думали, не избежим тюрьмы, честное слово. Даже дело вроде бы завели на нас, за хулиганку. Мэр жаждал крови, за сыночка поквитаться хотел. А потом все вдруг стихло. Ну, как стихло… Гешу уволили из армии, списали подчистую. Отдали в качестве искупительной жертвы, несмотря на все его таланты.

– А были таланты?

– Да! Несомненные. Лучшего компьютерщика, поверь, я не встречал. Настоящий хакер.

– А тебе за ту историю что было?

– Ничего.

– Так-таки ничего?

– Абсолютно. Даже выговор не объявили. Словно с Неба амнистия снизошла. Я, честно говоря, сам не понимаю, отчего так… Геша тогда обиделся на меня страшно, сказал, что я его предал. Я понимаю, так все выглядело, но, повторюсь, я лично не делал ничего, чтобы отмазаться. И мне не известно, чтобы кто-то что-то делал. Но вот, так получилось, такой теперь у меня камень на душе. А дружба наша прекратилась. Вообще, сразу и навсегда, все наши с ним отношения прервались. И он, и все остальные, считали, и до сих пор считают, что меня в той истории спас некий высокий покровитель, но…

– Но?

– Это не так. Нет у меня высоких покровителей, во всяком случае, мне о таких ничего не известно. Папаня мой тоже штурманом работал, до больших чинов не дослужился, всего-то подполковник, к тому же давно в отставке. Даже у тебя, насколько я помню, тыл крепче. У тебя же папаша полковник?

– Медицинской службы… – фыркнул Антон.

– О, медицинской! Что может быть важней здоровья? Самый ценный капитал. Но у меня никаких связей, поверь.

– Что же тогда?

– Не знаю. Просто не представляю. Чудо какое-то…

– Может, тайная пассия какая-то помогла?

– Может, не знаю. Не знаю! Повторюсь, тайна для меня за семью печатями, я сам теряюсь в догадках.

– Что же дальше происходило?