Призрачный рай

— Пристанище свободных, больных и развратных! — подхватывал я, поставив ногу на усилитель и перекинув гитару за спину. Пот лился по лицу и струился по спине, но я ловил кайф, задыхаясь от бурливших внутри эмоций.

— А-М-Е-Р-И-К-А!

— Чё бл*ть уставились на меня? — орал я, выставляя факи и дико хохоча, как умалишенный.

Это было только начало веселой ночки и моих ночных похождений, которые на утро оказались в «Нью-Йорк Таймс» и другой «желтой» прессе, а фото с фанатками, подфартившим облапать меня, уже гуляли по интернету, собирая просмотры и комментарии.

Я знал, что мне влетит от Купера и Штейера, но сегодня было абсолютно плевать на всё и всех. Мне нужно скинуть негатив, переполнявший до краев и гнев. Поэтому я ушел в полный отрыв: сегодня я делаю что хочу, творю беспредел, выкидываю ненависть и ярость, а завтра отвечаю за поступки.

Сегодня я забываюсь, словно живу последний день.

Сегодня я не думаю о последствиях и развлекаюсь на полную катушку.

Я посылаю небеса и ее нахрен.

Молли (экстази) обнимает меня, и я пропадаю в ее ласковых объятиях, не думая ни о чем: моя голова пуста, разум чист, словно стеклышко — высшая мера наслаждения.

Мои демоны проснулись.

Свет в душе погас, вся тьма вырвалась наружу.

И всему виной она. Ее внезапное появление в городе.

Своих демонов надо подкармливать, либо они выходят из-под контроля, и наступает критический момент, как сегодня. Крах. Падение. Мои демоны сорвались с цепи. Они господствовали в голове и были полноправными хозяевами разума и тела. Я потерял власть, и отдался в их манящие лапы.

Декорации сменились: студия — караоке-баром, караоке-бар — клубом, а клуб — отелем.

В номере витали красивые, но грешные души. Я сидел на диване, облокотившись на спинку: в одной руке тлела сигарета, в другой — бутылка с «Джеком». Губы брюнетки порхали по члену, задевая небольшую штангу. Кажется, она получала больший кайф от процесса, нежели я, восхищаясь им и игрушкой. Девушка поднимала затуманенный возбужденный взгляд и продолжала увлеченно работать головой и руками. Ее умелый язычок скользил от основания к головке и обратно, игрался с пирсингом, а я отрешенно наблюдал из-под полуопущенных ресниц за манипуляциями, затягиваясь сигареткой и выпуская дым. На заднем плане орал Deathelectro, придавая обстановке эксцентрики и напоминая былые времена — Эдмонтон, когда я также отрывался на квартире с парнями в обществе групи.

— Во мне только прах, пепел страдания. Боль пронзила все живое и уничтожила мой разум. Я хочу убить время. Я хочу убить себя. Отпусти меня! Отпусти меня! Я хочу смерти.

Я подтащил ее за волосы к себе и впился губами в нежную вспотевшую кожу, чувствуя, как она резко опускается и начинает движения вверх-вниз, обхватывая влажными губами ухо. Ее громкий рваный стон не успокаивал, а наоборот пробуждал внутри зверя. Руки свободно гуляли по ее доступному красивому телу, а губы оставляли на бледной коже лиловые отметины, радуя глаз и возбуждая еще больше. На плечи опустились холодные пальчики, взгляд переплелся с голубыми глазами, и я выдохнул вместе с дымом:

— Как ты вовремя, милая.

Брюнетка номер два обогнула диван, покачивая бедрами и светя своей задницей с татуировкой в виде молнии. Взгляд лениво прошелся по ее кружевному белью, от которого она неторопливо избавлялась, пританцовывая. Ее губы, намазанные вишневой помадой, расплылись в игривой улыбки. Веки закрылись, голова откинулась, отдаваясь неземным ощущениям, которые смешались в крови. Я улетел и находился не в номере в компании двух близняшек… или это галлюцинации, мое полунаркотическое воображение. Неважно.

Все было, словно в замедленной съемке, когда я пришел в себя. Тело онемело, я его не чувствовал — это просто нереальное состояние. Я смотрел со стороны, будто посторонний наблюдатель, как они ласкают друг друга, их губы сливаются, тела двигаются в такт, и комнату заполняет голос Мэтью Беллами:

— Сердце тьмы, почему же ты выбрало меня для этих удовольствий? Я в огне. Гниет душа во мне. И я готов принять всё то, что ты мне дашь опять. (слова из песни «Black Black Heart» группы Muse).

И я был снова заложником их рук, которые обвивали тело, унося в страну блаженства. Они шептали что-то на ухо, но я настолько погрузился на глубину, что уже не слышал звуков, получая удовольствие от прикосновений. Как ее стенки сжимались от оргазма, и она становилась мокрой и необузданной, бормоча разные пошлости, вроде: «какой ты горячий, малыш». В крови смешался алкоголь, никотин и экстази — я не различал их эфирных тел, но мне было достаточно того, что я нахожусь на другой планете Забытья. Я не здесь. Мое тело в ином мире, как и мысли, которые удачно отключили.

Сложно было различить реальность и иллюзию в эйфории, затмевающей сознание. Ладони двигались вдоль ее спины, а взгляд наслаждался происходящим: брюнетка номер два билась в агонии, ее тело дрожало, пока язык и пальцы брюнетки номер один вытворяли чудеса между ее ног. Губы расплывались в дьявольской ухмылки, а уши ласкали их стоны и слова песни: