Призрачный свет

Я люблю свечи, если их много и меня не просят платить по счету. Есть что-то успокаивающее в теплом сиянии хорошей восковой свечи, чего совершенно не хватает газовому пламени или электрической лампочке. Было приятно писать там, в добродушном свете двух благородных свечей рядом со мной. И вдруг я заметил, что страница писчей бумаги посинела!

На мгновение мне показалось, что у меня что-то случилось со зрением. Я протер глаза, но это не произвело никакого эффекта. Затем я посмотрел на две свечи и увидел, что пламя в обоих случаях было ярко-голубым. Это было не то голубое пламя, какое можно увидеть вокруг фитиля или иногда в огне камина. Это было не то пламя, которое производит бунзеновская горелка или обыкновенная спиртовка. Пламя давало мало света, если вообще давало: свечи давали столько же света, сколько и раньше, — но оно было голубым! И еще: пламя, казалось, вытягивалось больше, чем обычно. Если бы эта мысль не была столь абсурдной, можно было бы сказать, что свечи, казалось, чего-то боятся!

Я мог только предположить, что в составе свечей присутствовало что-то особенное, что и вызвало странный результат. Потом мне пришло в голову попробовать эффект чирканья спичкой из коробки, лежавшей на столе. Это были деревянные спички, так что вопрос об их составе не стоял. Я чиркнул спичкой, и она сразу же вспыхнула таким же голубым пламенем, как и свечи. Я пробовал другие, всегда с таким же результатом.

Единственным возможным предположением была какая-то странность в атмосфере комнаты, например, недостаток кислорода. Но эта мысль вряд ли была верной, потому что окно было открыто, и воздух в комнате был почти таким же свежим, как снаружи. Через минуту голубой цвет исчез; свечи горели обычным пламенем. Я чиркнул двумя — тремя спичками, и они тоже горели нормально.

Все это казалось необъяснимым, но вскоре после этого я прочитал в какой-то книге, что явлениям призраков часто предшествуют огни, горящие голубым. Но в то время я ничего об этом не знал, а если бы и знал, то не поверил бы. В данном случае ничего не последовало, и единственной необычной вещью, которую я заметил в то время, было легкое ощущение холода, как будто воздух внезапно стал прохладнее. Хотя вечер был очень теплый.

Следующее происшествие, которое привлекло мое внимание, было связано с собакой, принадлежавшей покойному хозяину дома. Это был шотландский терьер с хорошей родословной и, как говорили, очень дорогой. Так как он привык к здешней жизни, я не стал ограничивать его свободу, хотя и не очень любил его общество. Он также не казался особенно привязанным ко мне. Мы терпели друг друга, и это все, что можно сказать.

Собака эта спала на коврике у камина, как-то вечером после происшествия со свечами, а я сидел у стола с книгой, когда она вдруг вскочила и подбежала ко мне со всеми признаками тревоги. Затем она повернулась лицом к ковру, на котором только что лежала. Зубы ее были оскалены, шерсть на загривке поднялась дыбом; она свирепо рычала и выказывала все признаки враждебности и тревоги. Настолько, что я посмотрел в сторону камина, на мгновение ожидая увидеть там кого-нибудь.

Конечно, никого не было видно: все было как обычно. Я успокаивающе заговорил с собакой, но она не обратила на меня внимания. Потом поднялся, подошел к камину и встал на ковер, где лежала собака. Результат оказался любопытным. Собака, казалось, наблюдала за каким-то невидимым человеком, который шел от того места, где я стоял, к двери, как будто перед отступающим врагом, по-прежнему со всеми признаками тревоги и враждебности. Когда она повернулась к двери, ее гнев, казалось, утих. Она перестала ощетиниваться и рычать, а через мгновение подошла ко мне. Но два или три раза она поворачивалась к двери, словно не уверенная в уходе невидимого врага.

Эта история вызывала недоумение и некоторое смущение. Собака определенно видела кого-то или что-то, к чему она была явно враждебна. И это что-то или кто-то, по-видимому, переместился от камина к двери, и далее из комнаты, хотя дверь была закрыта. Но следует добавить кое-что еще. Хотя я ничего не видел, но все же что-то чувствовал. Было то странное чувство, которое иногда возникает, когда кто-то невидимо приближается. Это чувство довольно развито у меня самого и у некоторых других, кого я знаю. Моя любимая теория на этот счет состоит в том, что это не что иное, как обоняние. При обычных обстоятельствах мы не чувствуем запахи своего вида. Но то, что запах присутствует, очевидно из той легкости, с которой другие животные обнаруживают наше присутствие, когда мы находимся с наветренной стороны от них. Мне кажется, причина, по которой мы обычно не обнаруживаем его, заключается в том, что он всегда присутствует с нами. И это может объяснить тот факт, что для многих из нас занятая комната ощущается как-то иначе, чем пустая, в то время как близкое приближение любого человека в темноте вызывает смутное чувство беспокойства, если не тревоги.