Призрачный театр

Все происходило со зловещей быстротой. На дымоходе закрепили концы веревок, потом командир коснулся избранных плеч, и восемь человек стащили повязки с глаз. Все они мгновенно перемахнули на стены. Незаметные черные веревки и неслышные мягкие туфли. Беззвучный спуск на улицу, а там тишину сразу прорезал громкий шум. Тревожные крики, грохот тяжелых предметов, ударяющихся о твердые поверхности, а затем опять зловещая тишина. Мужчины возвращались на крышу в мгновение ока, переводили дух и опять завязывали друг другу повязки на глазах. Наверняка они были солдатами Елизаветы; Стрижи были ее марионетками, убийцами с острыми ножами. Шэй однажды видела человека, заколотого в Чипсайде. Лезвие скользнуло в тело человека и тут же выскользнуло обратно, а он, еще продолжая что-то говорить, удивленно коснулся спины, и его рука покраснела. Через мгновение он рухнул на колени и задергался в агонии, кашляя кровью.

Насколько хорошо люди способны видеть в такой полутьме? Повязки на глазах, возможно, обостряют остроту зрения, что им и требуется. Пока она раздумывала, что предпринять, по крыше шепотом пронеслась краткая команда, и Стрижи начали двигаться к югу.

Что же делать? Она могла бы, срезав путь, предупредить гулявших в той стороне мальчиков, но тогда сама рисковала нарваться на Стрижей. Вместо этого Шэй направилась в сторону Сильвер-стрит. Там в огромных креслах, вытащенных прямо на дорогу, сидели два ее знакомых мальчика, тихо напевая что-то. Она прочистила горло, что заставило их встрепенуться. Один парень помахал факелом в ее сторону.

– Привет, Воробей! Нам говорили, что ты присоединишься к нам.

– Вам надо срочно убираться отсюда, бегите на восток. Сюда приближаются войска, они даже видят в темноте. Ничего не берите с собой, срочно бегите.

– Бежать-то нам некуда, – мальчик почесал в затылке, – во всех воротах уже выставлена стража.

Увы, дело могло кончиться настоящей резней.

– Тогда бегите на юг. Доберетесь до реки и перейдете на берег Саутуарка, – она не знала, как лучше убедить их в необходимости скорейшего бегства, – множеству парней суждено умереть, надеюсь, вы не хотите оказаться в их числе.

Их медлительность вывела ее из себя; сколько же времени может понадобиться, чтобы убедить бежать отсюда всех парней Бесподобного. Нужно найти иной путь спасения.

– Вы знакомы с Алюэттой?

– Вашей Фламандской девушкой? С лошадиной физиономией?

Шэй кивнула. Да, это она.

– Вы не знаете, где я могу ее найти?

– Попробуй спросить в соборе Святого Павла. Там спратались все чужеземцы.

Мальчики начали паковать свои трофеи, но все равно уходить им явно не хотелось. Шэй прикинула расстояние: собор Святого Павла находился всего в трех кварталах, так что по улице она доберется туда быстрее, чем по крышам. Гулянки на дорогах уже затихли; мальчики отступили в дома, разожгли дрова в каминах. На улицах валялись осколки разбитых бутылей, и ее подошвы вскоре стали липкими от вина.

Снаружи казалось, что в церкви проходит шумное празднество. Высокие двери были распахнуты, и над входным фонарем клубился белый пар. Шэй проскользнула внутрь. В центральном нефе, своеобразном перекрестке городской жизни, получившем прозвище «променад святого Павла», велась кипучая деятельность, именно здесь распускались слухи и заключались сделки, обновлялась мода и заканчивались дела. Но прежде Шэй никогда не видела его в таком жутком виде. В одном конце мальчики устроили рыцарский турнир, они ездили на закорках, бегая друг за другом, вооруженные карнизами от занавесов и посохами. На передних скамьях, заляпанных пятнами крови расположилось множество парней – одни бодрствовали, другие спали, – а на полу рядом с ними Шэй увидела зубы. В другом конце, подражая лондонским модникам, фланировали молодые пары. В слишком больших костюмах и слишком маленьких платьях они шествовали туда-сюда по променаду, под улюлюканье и насмешки своих приятелей. Из сломанных скамей и порванных библий разожгли костры, а купель наполнили вином.

Едва она зашла внутрь, как ее сердце запело от радости. Головы Трасселла, Алюэтты и Бланка склонились над каким-то документом. В старые времена это мог быть сценарий, где Алюэтта могла описать лучшие способы подсветки сцены, пока Бланк разучивал положение пальцев для исполнения новой мелодии на своей трубе и Трасселл трудился над эскизами декораций. Однако сейчас все три лица выглядели напряженными и весьма встревоженными. Несмотря на страшную спешку, Шэй невольно помедлила, глядя на своих друзей.

– О, слава Богу! – Трасселл так крепко обнял ее, что она даже не видела его лица. Он шумно дышал ей в ухо, а затем, отстранившись, обхватил за плечи и добавил: – Прошлым вечером они сбросили меня у ворот, но я не смог перебраться за реку. Потом искал тебя по всему городу, – он заглянул ей в глаза, – еще надеялся, что Девана приведет меня к тебе, но ее нигде не было видно. Неужели она…

В ответ Шэй лишь печально покачала головой, и радость Трасселла тут же угасла.

– Ох, Шэй…