Призрак

Пленница не нашлась, что ответить. Она, понимая, что у нее нет никакой возможности избежать близости с воином, стала мысленно подготавливаться к неизбежному. Но как это возможно сделать, если при одной мысли об этом тело тут же скручивается в узел, если кожа становится столь чувствительной, что любое прикосновение к ней приносит боль?…

Айомхар, меж тем, завернул направо, протискиваясь, меж растущих близко друг к другу, деревьев. Одна ветка больно задела Лею за голень, и девушка вздохнула, выказывая в этом вздохе свои чувства.

— Ты, оказывается, и правда неженка, Леа, — произнес над головой девушки воин. Пленница не могла разобрать — были ли в его словах осуждающие нотки. Она снова не знала, что ответить. Лишь инстинктивно, даже не осознавая этого, прижалась к крепкой груди мужчины, впитывая в себя его тепло. Нос тут же защекотало — Леа почувствовала личный запах Айомхара — он пах потом, вербеной и чем-то животным. Его аромат понравился девушке — против ее воли — и она устыдилась себя.

Наконец, Айомхар остановился. Он, протянув руку вперед, откинул что-то, и занес девушку внутрь, тут же укладывая ее на ласкающие тело, меха. Леа заскользила руками по их гладкой поверхности, одновременно пытаясь понять, где воин. Она не видела его в темноте, но ощущала — мужской жар тела, возбужденное дыхание, щекочущее ей лицо и обнаженную шею. Пытаясь успокоиться и отвлечься, девушка прошептала:

— Где мы?

— Это больше подходит на слово дом, — ответил Айомхар, наваливаясь всем своим мощным телом на Лею. Его стальные мышцы впились в нежную кожу и плоть пленницы, вызывая дискомфорт, граничащий с болью. От столь внезапной атаки девушка закашлялась — ей стало нечем дышать, и воин был вынужден приподняться на локтях.

— Спасибо, — поблагодарила пленница — и тут же губы воина прикоснулись к ее губам в чрезвычайно медленном поцелуе. Они ласкали, изучали и были неторопливы. Ах, если бы все действия Айомхара были столь нежными и неспешными! Леа, наслаждаясь новыми ощущениями, робко ответила на поцелуй мужчины. Она боялась, но все же, действовала. Наверное, это было ужасно, но Лее нравилось целовать Айомхара.

Когда их языки столкнулись, воин, зарычав, начал быстрыми, умелыми движениями, снимать платье с девушки. Сколько лет практики потребовалось для того, чтобы научиться вот так — за пару мгновений, освобождать женщину от одеяния? Этот молчаливый вопрос так и остался висеть в воздухе, насыщенным разгорающейся страстью.

Платье полетело в сторону, за ним последовала и нижняя одежда. Айомхар горячими ладонями прошелся по женственным изгибам девушки, получая наслаждение от каждого прикосновения. Желание распаляло воина, требуя получить свое: здесь и сейчас. Он прижался к Лее, буквально раздавливая ее своим весом. Девушка затрепетала. У нее не было сил противостоять ему. Но у нее имелось не менее ценное качество.

Отбросив столь ненужные предубеждения и мысли, что над ней — ее враг, Леа, протянула дрожащую ладонь и медленно, с каплей нежности, провела ей по колючей щеке Айомхара. Тот нахмурился, приближая к девушке свои губы. Его тяжесть стала еще больше ощутимее, а жар тела передался и Лее. Как только лицо воина оказалось достаточно низко, девушка скользнула губами по его скуле и остановилась возле уха, шепча:

— Прошу тебя — нежнее и чуть помедленнее.

Признаться, произнося эти слова, девушка внутренне умирала от страха. Как этот воин отреагирует на ее просьбу? Возьмет — жестоко? Ударит? Рассмеется в лицо?…

Айомхар удивленно вскинул голову, окидывая свою пленницу непонимающим взглядом. Женщина впервые о чем-то просила его в постели. Всегда лишь он решал, и только он. К тому же, то, о чем просила Леа, было незнакомо для воина. Кажется, Айомхар даже не знал, что существует такое чувство, как «нежность».

— Я не знаю такого слова, как нежность, — прямолинейно признался он, тот час решительно овладевая ртом Леи.

Она, движимая внутренним чутьем, протянула руки и обняла воина за шею, а затем погладила его широкие, покрытые старыми шрамами, плечи. Его мышцы, легко ощутимые под упругой, чуть влажной кожей, слегка напряглись от ласковых прикосновений. Леа сдержала улыбку, радуясь и молясь, чтобы все получилось. Затем, скользнув рукой наверх, она пропустила густые волосы, доходившие мужчине до плеч, меж своих пальцев. Айомхар замер и, перехватив руку Леи, грозно вопросил:

— Что ты делаешь?

Девушка слышала, как он говорит. Она уловила угрозу и предостережение, явственно звучавшие в его голосе. Ей было страшно, но ответ сорвался прежде, чем она подумала:

— Учу себя и тебя нежности.

Воин улыбнулся — расчетливо, самоуверенно, обнажив свои белые зубы. Очередная улыбка, более подходящая для слова «оскал». Затем, не отпуская руки Леи, положил ее на свою мускулистую грудь, чуть придавливая дрожащую женскую ладошку — а это была действительно ладошка на фоне его крупного тела.

— Продолжай, — приказал Айомхар, слегка касаясь губами обнаженного плеча девушки…