Призрак Канта

— Холодно, должно быть, — сказал Василий Васильевич и повлёк Муру через крохотный горбатый мостик.

С левой стороны на небольшом холме среди облетевших рододендронов и гортензий виднелась странная скульптура, похожая на Бременских музыкантов — звери стояли на спинах друг у друга.

Мура подошла и прочитала, скульптура отчего-то называлась «Выжившие».

— Бегемот, ослик, лань и барсук, — сказал Меркурьев. — В зоопарке было две тысячи зверей, после штурма в сорок пятом году остались эти четверо. Ты не знала?

Мура покачала головой. Он вздохнул.

— Во всех учебниках по военной истории в разделе «Штурм Кёнигсберга» есть отдельная глава, называется «Бой за зоопарк». Его долго штурмовали. Здесь всё было залито кровью и завалено трупами. Звери все погибли. Кроме этих четверых.

Мура взяла его за руку.

— Бегемот был ранен, тяжело. И его чуть не расстреляли как фашистского прихвостня. На войне никому нет дела до бегемотов. Какой-то генерал увидел его и приказал бегемота не расстреливать, а лечить. Его звали Ганс.

Мура улыбнулась, но Меркурьеву показалось, что она сейчас заплачет.

— Был мужичок, зоотехник по фамилии Полонский. Он стал его лечить. Пошли, — Меркурьев потянул её за собой. — Нам сейчас до слоновника и налево. Кристина сказала, что будет ждать меня возле вольера с бегемотом.

— Нет, расскажи дальше.

— Ну, бегемот не ел, от боли, наверное, или от страха. Зоотехник здесь, в горящем Кёнигсберге, — город весь горел, целые кварталы выгорали после бомбёжек, — разыскал немецкого старичка-фельдшера. Тот посмотрел бегемота и велел поить его водкой. Ну, не в прямом смысле, просто подливать водку или спирт в молоко. Можно в воду. По два литра каждый день.

— Разве бегемот станет пить водку?

— Да он и не пил. Двое солдат держали ему пасть, а третий лил из ведра микстуру эту. После водки бегемот стал есть и потихоньку-полегоньку оклемался. Семь раз он был ранен и выжил. А зоотехник, который его выходил, страшно переживал, что бегемота снимут с довольствия и он не переживёт зиму. Рапорты писал, чтоб его в Москву забрали, в московский зоопарк. Выдумывал, что дрессирует бегемота для катания на нём граждан и детей, как-то так в рапорте было сказано. То есть убеждал начальство, что бегемот не зря проедает харчи, а может их отрабатывать — катать детей.

— На бегемотах не катаются, — пробормотала Мура и шмыгнула носом.

— Ну, конечно, нет, — согласился Василий Васильевич. — Но зоотехник боялся за него. Считал, если он будет приносить пользу, за ним будут ухаживать.

— Бегемот не умер?

— Прожил ещё лет десять! Этого бегемота Ганса знает и помнит каждый порядочный калининградец.

— Я теперь тоже буду помнить, — пообещала Мура.

— В Ленинграде, — продолжал Василий Васильевич, — блокаду пережила бегемотиха Красавица. А слон погиб. Он боялся налётов, прятался от них в свой дом. Как налёт, так он туда бежал. Дом развалили фугасом, убили слона.

Мура остановилась и вытащила у него руку.

— Зачем ты мне всё это рассказываешь? — спросила она дрожащим голосом. — Чтоб я заревела, да?! Чтоб я теперь постоянно о них думала, об этих зверях?

— Ты же приличный человек, — сказал Василий Васильевич. — Ты должна об этом знать. И вспоминать время от времени. На всякий случай.

В зоопарке было пустынно и красиво — деревья облетели не все, и ветер ворошил кучи разноцветных листьев. Реликтовое дерево гинкго — так его назвали на табличке — было совсем зелёным. Мура засмотрелась на него и чуть не упала, Меркурьев поддержал её под локоть.

— Вон там летом живут обезьяны, — показывал он. — Видишь стеклянный павильон? А справа фламинго. Целое стадо!.. Или что бывает у птиц, косяк? Косяк фламинго — звучит не очень, да?… А дальше какая-то птица-секретарь. Мне сто раз объясняли, почему она так называется, но я так и не понял.

— Как про Полинезию? — уточнила Мура.

Меркурьев сверху посмотрел на неё.

— Тебе-то, конечно, всё ясно, а я человек серый, девственный!..

Они обогнули большое старинное здание с треугольной крышей, просторной площадкой и рвом с водой. Меркурьев сказал, что это и есть слоновник.

Слона на площадке не было.

Меркурьев объяснил, что слону сейчас гулять холодно.

— Бегемоты там, — продолжал он, кивнув на следующий павильон. — А где Кристина?

И они стали оглядываться по сторонам. По аллеям прогуливались неторопливые пенсионеры, на лавочках сидели молодые мамаши с колясками.

— Дальше летний бассейн, — сказал Меркурьев. — Может, бегемотов ещё не перевели? Посмотрим?

Они обогнули павильон, и тут Василия Васильевича окликнули. Он оглянулся.

Кристина бежала через площадь, совсем с другой стороны.

— Вася, привет. А мы в кафе зашли погреться. Мы здесь давно… Здрасти, — сказала она Муре. — Я Кристина, мне бы с Васей поговорить.

— Это Марьяна Антипова, — представил Василий Васильевич. — Погоняло Антипия. Духовная дочь Сантаны и последовательница самого Пуришты. Кстати, я забыл спросить, кто такой Пуришта.

— Антипия?! — поразилась Крис. — Да ну, Антипия чёрная, а не белая.

— Кристина, это я, — сказала Мура раздражённо. — Вась, что ты меня людям как циркового пуделя показываешь?…