Призрак киллера

Шеф стал вдруг интересоваться его жилищными условиями, и Володя вдруг не растерялся да и пригласил Владилена Серафимовича к себе домой в гости, посмотреть, как они плохо живут. Он надеялся таким наглядным способом разжалобить начальника.

А директор вдруг взял да и согласился. Только сказал:

— Сегодня времени нет, а вот завтра, как из исполкома на завод поедем после совещания, так к тебе и завернем. Чаю попьем, поглядим, как вы там живете.

Приближались выборы в Государственную Думу, и Владилен Серафимович собирался выставить свою кандидатуру. Сомнений в том, что жители Синегорья изберут его туда, не было никаких. Конечно, изберут. Больше некого, да и нет у Барсукова никаких конкурентов на территории в ближайшие тысячу километров.

Такого благодетеля, отца родного, да и не избрать?

Но, видимо, какие-то мысли на тему о народном избранничестве посетили в последнее время голову высокого начальника, вот он и решил хоть раз побыть «ближе к народу»… Заехать домой к своему молодому шоферу, поговорить с простыми людьми по душам, сердечно — это ведь так демократично!

— Ты представляешь, — говорил Лене возбужденно Володя, и щеки его пылали, — он сам заедет, он сам согласился… Ну, я побегу домой, а то надо же приготовиться…

Они договорились сделать так, что Лена придет домой к Володе за час до предполагаемого визита начальника и посидит там, ожидая. А зато когда Владилен Серафимович приедет, то он увидит тесноту, бедность и все такое прочее. А Володя вовремя «высунется» и представит Лену. Скажет: «А вот моя невеста. Пожениться собираемся, да вот беда — жить негде. Теснота такая — сами видите. Нет никакой возможности, сами понимаете…»

И все присутствующие должны будут в этот момент сделать плачущие несчастные лица. Но ненадолго, потому что начальство вообще-то любит веселых, жизнерадостных рабов. А грустные и печальные вызывают раздражение…

Так что все было срежиссировано и даже почти отрепетировано. Владилен Серафимович был полновластным хозяином, и он мог дать квартиру немедленно, и какую бы захотел. Тут он ни перед кем не должен отчитываться. Так что вопрос стоял просто — захочет или не захочет? Если захочет — квартира будет через неделю. А если не захочет — то все, жаловаться некому, если только в Москву, но Москва, как всем известно, слезам не верит…

И это свершилось. Генеральный действительно приехал в гости. Правда, он опоздал примерно на полчаса, потому что совещание в исполкоме затянулось, но это было ничего — главное, что приехал.

За время ожидания дорогого гостя у всех нервы были натянуты как струна. Лена вспотела в своем самом нарядном платье, и даже волосы вспотели так, что стали влажными и развились, хотя она не ходила на работу в тот день и старательно завилась…

Мать Володи не знала, куда девать натруженные красные руки, и прятала их под отстиранный и отглаженный фартук. Волнение непонятным образом передавалось даже парализованной бабушке, которая как-то по-особенному хрипела на своей кровати…

Все вышло в тот день именно так, как Володя с Леной и планировали. Директор посидел десять минут, с отвращением и опаской отведал пирога, хлебнул чаю, милостиво покивал, а потом пожал всем руки и отбыл.

Володе он на следующее утро сказал:

— И правда, тесновато у вас… Я потом подумал — как вы там все живете? Нехорошо, надо что-нибудь придумать.

Этих слов было достаточно, чтобы окрылить Володю. Он знал, что генеральный слов на ветер не бросает и вполне может неожиданно сделать сюрприз в виде квартиры.

Единственное, что несколько смущало Володю, было то, что они с Леной все никак не могли решить, кто поедет в новую квартиру жить — они, поженившись, или же Володина семья, а молодожены останутся в освободившейся комнате в бараке?

Лене было совершенно все равно, она была согласна и на комнату в бараке, лишь бы была у них с Володей семья.

Но, как очень скоро выяснилось, нельзя делить шкуру неубитого медведя. Потому что все вышло иначе. Человек предполагает, а товарищ Барсуков — располагает.

Через несколько дней, сразу после обеденного перерыва к парикмахерской, где работала Лена, подкатили две черные «Волги», известные всему городу. Это был сам Владилен Серафимович. Только Володи на этот раз за рулем не было. У Володи был выходной день, и машину генерального вел его напарник, пожилой дядька, давно уже работавший на этой должности.

Сначала из передней машины вышел охранник — здоровенный битюг, — вошел в парикмахерскую, убедился, что там, кроме двух девушек, никого нет, потом открыл дверь и кивнул.

Мгновенно после этого из задней машины вышел еще один охранник и встал на тротуаре, фиксируя прохожих. Так обеспечивалась безопасность генерального директора. Товарищ Барсуков вышел из машины и направился в парикмахерскую. Никогда прежде он тут, естественно, не бывал. Владилен Серафимович вообще не показывался среди людей, он жил в обустроенном отдельном мирке, куда был закрыт доступ для всех обычных людей.