Призрак Малого Льва (СИ)

— Ко мне бы ты не пришел, — сказала она, — поэтому я написала записку от имени отца. Но это ничего не меняет. Я спасу твою ненаглядную бабулю… Я подмешала яд в краску, и я одна знаю противоядие.

— Зачем тебе это? — недоверчиво спросил Эдгар.

Кантина усмехнулась и пожала плечом.

— Ты все равно не поверишь.

— Конечно, не поверю. И знай: сначала я заставлю выпить это зелье тебя, потом попробую сам, и только потом отнесу ей.

— Хорошо, — вздохнула она.

Он молча следил, как она ставит котел с водой на огонь и расставляет на столе баночки с сухими травами.

— И долго это будет вариться? — наконец спросил он.

— Часа два, — невозмутимо ответила Кантина.

— Два часа?! А заранее ты не могла это сделать?

— Ты торопишься?

— Представь себе, да. У нас собрание.

— Ничего, Эдвааль. Соберутся без тебя.

Он прикинул, что зелье, конечно, важнее. В конце концов, его голос ничего не решал. Да и неплохо было бы проследить, что эта зеленая ведьма кладет в котел.

Кантина колдовала над огнем, изредка поглядывая на него обжигающими черными глазами, в которых плясали языки пламени. Он узнавал и не узнавал ее. Та ли это царственная жрица, при виде которой все столбенели? Та ли это страстная и нежная женщина, от которой он сходил с ума и которую по глупости считал своей? Та ли это коварная злодейка, что хотела погубить самое дорогое для него существо?

Он вышел от нее тогда полным ничтожеством, ему хотелось самого себя облить грязью и растереть по полу. И он поклялся себе, что никогда больше не будет таким дураком, таким наивным и слабым мальчишкой.

Леций вернул его к жизни. Он, конечно, был сильнее, много сильнее, и дед тоже, и его легендарный дядя Ольгерд, но у Эдгара, по крайней мере, появилась надежда хоть когда-нибудь стать таким же. И тогда никакой черный тигр не пошлет его одной лапой обнимать курильницу.

Время тянулось бесконечно.

— Долго еще? — спросил он в нетерпении.

Кантина села напротив, положила локти на стол.

— Долго, — сказала она, — не торопись, мой мальчик. Всему свое время.

— Колдун не вернется?

— Нет.

— Почему ты вернулась к нему?

— А куда мне деваться? Нур не оценил моих стараний. Он отрекся от нашего Намогуса и служит вам, белым богам. Все меня предали: и Верховный Жрец, и девчонка Аурис, и отец, и ты. Моя жизнь кончилась. Мне некуда больше идти.

Как ни странно, на минуту ему стало ее жаль.

— Ты сама виновата, Канти, — сказал он мягче.

— В чем? — взглянула она с вызовом, — в том, что вы свалились с неба и бесцеремонно вторглись в нашу жизнь? И думали, что ничем за это не заплатите? Чудес не бывает, мой мальчик! Если хочешь знать, Нур бы сделал то же самое, он растер бы вашу белую богиню в порошок, но он оказался трусом. Что ж, так ему и надо. Теперь он вечно будет вашим прислужником.

— Союзником, Канти.

— Это только так называется. Мы потеряли независимость в тот момент, когда твой чудовищный дед вступил на нашу планету… но теперь меня это не касается. Я не занимаюсь больше политикой. Я не разучилась еще возделывать грядки и доить мурн. Хочу завести еще скорликов, говорят, они хорошо приживаются в хозяйстве.

Она встала и помешала ложкой в котле. Запах от него был как от вареных опилок. От пара у нее взмок передник, на лице и шее выступили капельки пота. Утерев рукавом лоб, она сняла платок. Бронзовые волосы рассыпались по плечам.

Эдгар зажмурился: слишком много было воспоминаний. Слишком сильно он любил эти волосы и эту влажную шею. Он врывался к ней и целовал ее прямо с порога: лицо, шею, уши, плечи. Она смеялась отбиваясь: «Опять холодный!» Иногда они успевали раздеться, иногда нет, и прямо в одежде падали в горячую красную воду. Ей все это нравилось, она любила безумство, а в нем этого было хоть отбавляй. Все это и было не больше, чем безумство.

— Почему ты это делаешь, Канти? — спросил он с какой-то непонятной надеждой, как будто что-то еще можно было исправить, — ты ведь хотела ее смерти?

— Я не доставлю Нуру такой радости, — усмехнулась Кантина, — он хотел все сделать моими руками и остаться чистеньким. Ничего у него не выйдет!

Увы, даже тут ею руководила ненависть. И она не скрывала этого. Эдгар еще раз убедился, что сам по себе ничего для нее не значит.

— Долго еще? — в который раз спросил он.

Солнце село. Холодом потянуло от окон и от двери.

— Бери котел, — велела Кантина, — и неси его во двор.

Эдгар взял полотенце, схватился за металлическую ручку и вынес варево из дома. По дороге оно все еще кипело.

— Что дальше? — спросил он удивленно.

Кантина стояла на пороге, насмешливо глядя на него.

— Выливай, — сказала она.

— Куда?!

— Куда хочешь. Но лучше вон в ту яму, чтоб не пахло под окнами.

— Ты что, издеваешься?

Она достала из кармана передника маленький пузырек.

— Вот твое средство. А эту бурду можешь выплеснуть.

— Ну, знаешь…

Слов у него больше не нашлось. Он выплеснул варево прямо себе под ноги. Горячая вода тут же впиталась в холодную песчаную почву.

— Держи, — сказала Кантина, — если хочешь, я отхлебну, чтобы ты не волновался.

— Ладно уж, я сам.

Он отвинтил крышку и глотнул горьковатую жидкость, пахнущую какой-то лесной ягодой.