Призрак Малого Льва (СИ)

— Так что, я не умру от этой гадости? — усмехнулся он.

Кантина сверкнула черными глазами.

— Хочешь, умрем вместе?

Она наклонилась к нему со ступеньки и припала губами к его губам. Он не ответил, но и оттолкнуть ее не смог.

— Холодный, — сказала она разочарованно, — опять холодный.

— Каменный, — ответил он.

— Хочешь, я согрею тебя? Хочешь?

Он отступил на шаг. Кантина посмотрела на него умоляюще.

— Я просто обниму тебя. Прижму к себе и согрею. Всем телом, губами, руками… Или просто: я буду лежать рядом и смотреть на тебя.

— Опомнись, — сказал он, — что ты говоришь?

Она опомнилась. Снова стала холодной и надменной.

— Это не яд, — показала она на пузырек, — это всего лишь болотный брадызь.

— Я не космоботаник.

— А кто ты?

— Пока никто. Внук, сын и племянник — вот и все мои титулы. И еще — большой дурак… — он вздохнул, — прощай, русалка.

— Эд…

— Разводи побольше скорликов. Я думаю, у тебя получится.

Он сунул пузырек в карман и шагнул к модулю. Тот весь уже взмок от вечерней росы. Эд тоже взмок от напряжения. От неравной борьбы между любовью и ненавистью, жалостью и презрением.

— Эд! — крикнула она ему вслед.

Он обернулся. Кантина смотрела на него как на малое дитя, с непонятной жалостью.

— Ну что? — рассердился Эдгар, он не выносил, когда на него так смотрят.

— Живи долго, Эд, — сказала она.

— Спасибо, — усмехнулся он, — приму к сведению.

Он запрыгнул в модуль и больше не оглядывался на нее. Пузырек был с ним, это было самое главное. А любовь… что любовь? Ее же не было. И не будет.

* * *

Планета погружалась во тьму. Он летел высоко, он любил летать высоко, даже когда это было не нужно. Любил взмывать и падать и закладывать немыслимые виражи. Спешить было уже некуда, поэтому он долго терзал несчастный летательный аппарат, блокировав все предохранительные программы.

Голова долго кружилась после очередной петли. Он закрыл глаза и просто отдался полету, стремительному, как падание в бездну. Потом ему показалось, что он догнал заходящее солнце, впереди полыхнуло красным. Он удивленно открыл глаза и чуть не ослеп.

Пришлось включить экранные фильтры. Перед ним был город, погруженный в ночную мглу. Только высотные дома в белом квартале полыхали огнем: огромный красный шар обволакивал верхние этажи одного из них. С замирающим сердцем Эдгар присмотрелся. Это была их гостиница.

В городе, как оказалось, никто не спал. Жуткое знамение выгнало лисвисов на улицы даже в ночной мороз. Такого они уж точно никогда не видели! Возле гостиницы Эдгар с трудом нашел, куда поставить модуль. От волнения его всего трясло, и даже дрожали руки.

— Вот он! — истошно завопила толпа, как только он попытался выйти из модуля, — еще один! Хватайте его! Хватайте! Намогус уничтожит всех ложных богов!

Не долго думая, Эдгар захлопнул двери. Пути в гостиницу не было. По крайней мере, через парадный вход. Он понял и многое другое. В экстремальной ситуации мозг работал четко. Было ясно, что красный шар — это Магуста, которая не стала ждать, когда они придут к ней на болота. Она пришла сама. И все оказались в ее объятьях, даже те, кто не должен был. Все, кроме него!

Сначала он испытал досаду. Потом страх. Разумеется, не за себя. Ему-то как раз ничто не угрожало, кроме орущих за стеклом зеленых рож. Он понял, почему Кантина так долго не отпускала его, варя никому не нужный бульон. Она хотела спасти ему жизнь. Она прекрасно знала, где ее отец и что он задумал. «Живи долго, Эд!» Спасибо, Канти. Хотя бы за это.

Он почувствовал даже не страх: глубинный ужас. Наверху были все, кого он любил, кто был ему дорог. Все! И если дочь колдуна спасала его, значит, знала, что остальные обречены.

В который раз за этот день Эдгар покрылся холодным потом. Он сдавливал дрожащими руками руль и хмуро смотрел на беснующуюся толпу фанатиков за окнами. Зрелище было жуткое: багрово-красный свет, как от огромного прожектора, вырывал из темноты перекошенные злобой и страхом зеленые лица, море перекошенных зеленых лиц. От них хотелось отвернуться как от кошмара.

Дикие лисвисы все поняли по-своему. Они видели красный шар, своего красного бога солнца Намогуса, который пожирает белых богов. Им все было ясно в этой темной истории. Кто прав, кто виноват, и кого надо разорвать на части.

Эдгар положил палец на старт. Его внезапный взлет грозил травмами и смертью всем, стоящим рядом, он это понимал, но гуманизм как-то незаметно покидал его, замещаясь раздражением. Лисвисы облепили его модуль со всех сторон, зеленые злобные морды прилипали к стеклам, вопили они что-то непотребное, совсем ошалев от грозного знамения.

— Пошли к черту, — выругался Эдгар и взмыл вверх.

Он долго летал вокруг красного шара, размышляя: врываться в него или нет? Возможно ли это, и если да, то где он будет нужнее: внутри или снаружи? Никакая связь не работала: ни ближняя по ручному переговорнику, ни дальняя по корабельному коммуникатору через звездолет. Дед не отвечал. Леций тоже. Посоветоваться было не с кем. Неожиданно переговорник пискнул.

— Эд! Это ты там летаешь?! — рявкнул голос Коэма.

— Я! Я! Я! — заорал Эдгар, — где ты?!