Призрак миссис Рочестер

Я не отводила глаз от фигуры снаружи: в тусклом наружном свете ее нельзя было четко разглядеть, она выглядела скорее призраком, чем живым существом, стояла, а может, и парила в паре метров от стеклянных дверей.

Фигура за стеклом выглядела одновременно призрачной и измученной, точно загнанное животное. Спутанные льняные волосы змеились по обе стороны дикого бледного лица. На высоком, худом до крайности теле болталась рваная одежда.

Там на самом деле кто-то есть? Или мне все привиделось – опять проделки воспаленного воображения?

Я поставила бокал на стол, а когда снова подняла голову, искаженное отражение моей комнаты заслонило вид за окном, так что теперь в стекле я видела только себя в голубоватом отсвете экрана ноутбука и мерцающем пламени свечи. Мое собственное отражение в этих дверях выглядело таким же призрачным, как и та фигура, что мне мерещилась снаружи.

Медленно я склонила голову набок. Отражение комнаты со стаканом послушно сдвинулось.

И снова появилась она, та прозрачная изнуренная фигура.

На мгновение на отражение моей комнаты наложилась картинка с террасы, будто мы обе оказались в одном и том же месте: призрачная фигура Беатрис Рочестер вместе со мной в коттедже, и в то же время я у стола на террасе рядом с ней.

Голова снова закружилась.

Фигура снаружи перевела взгляд на трепещущий огонек свечи, отгоняющей духов. Я взяла свечу со стола и подняла, показывая ее Беатрис. Ее взгляд поднялся следом.

Находясь в каком-то трансе, я подняла свечу выше, чувствуя, как крошечное пламя освещает мое лицо. Запах ладана многократно усилился.

Фигура снаружи испустила вопль. Точно такой же полный муки вопль, который я иногда слышала ночами и который эхом отдавался в моих снах.

Ледяные щупальца страха вцепились в меня, и я швырнула свечу в дверь.

Осколки хрупкого подсвечника полетели во все стороны, а сама свеча с горящим фитилем покатилась и упала на старый ковер, тут же подпалив его. В прежнем полутрансе я наблюдала, как волокна ткани вспыхнули, превратившись в крошечные пляшущие огоньки. А затем, будто гипнотизер щелкнул пальцами, я бросилась к огню и топтала его, пока не потухло все до последней искорки.

И только потом я снова подняла голову, всматриваясь в темноту.

Призрачная фигура исчезла.

Осколки стекла вперемешку с воском хрустели под ногами, когда я осторожно подошла к дверям и, прижавшись к стеклу, вгляделась в сумерки, ладонями отгораживаясь от отражения комнаты.

Ничего – только осыпающаяся кирпичная терраса с единственным маломощным светильником, которого было явно недостаточно. Ветер неожиданно утих: непонятное явление даже раскачивающимися ветвями теперь не объяснить.

И все-таки было оно или нет?

Действительно ли я видела Беатрис Рочестер, вернувшуюся – или сбежавшую – оттуда, куда она пропала?

Или все-таки призрак?

Или мне все почудилось?

Головокружение теперь будто охватило все тело, мне казалось, что я вот-вот поднимусь над полом и воспарю, как привидение.

Я ухватилась за краешек стола.

Неожиданно чувство невесомости превратилось в тревожную нервозность. Я вздрагивала от любого шороха и, случись что, наверняка бы подпрыгнула. Перед глазами промелькнула ярко-оранжевая комета.

А потом мигрень обрушилась на меня со всей силы. Визуальная мигрень – море неоновых всполохов, сообщений из космоса: «Тревога, тревога!»

О чем они предупреждали?

Нашарив телефон, сквозь вспышки огненных кругов и других узоров я все же сумела набрать номер.

Он ответил после третьего гудка:

– Джейн? Что случилось?

Дышать получалось с трудом, я не могла вымолвить ни слова.

– Джейн? Скажи что-нибудь. – На заднем фоне слышалась болтовня, музыка. Он был в ресторане – или на вечеринке. – Господи, Джейн, что случилось?

– Я видела ее, – наконец заставила себя произнести я.

– Кого?

– Беатрис. Она была здесь.

– Где? Ты сама где?

– Здесь. В коттедже. Она была снаружи, у дверей.

– Джейн…

Мигрень оказалась очень сильной, меня трясло, казалось, дрожал каждый нерв в теле. Перед глазами вспыхивали узоры и сообщения, становясь все ярче и больше. «Тревога! Тревога!»

– Она была здесь. Выглядела совершенно дикой и безумной и, может, не совсем живой. Может, она была… чем-то иным.

– Ты нездорова? Я тебя не понимаю.

На заднем плане раздался женский смех, заглушая музыку. Мелодичный такой смех. «Неужели ты опять в своем телефоне?» – спросил такой же мелодичный голос.

Так он с ней.

– Джейн?

Собственный голос казался мне очень далеким.

– Ты должен мне поверить. Она была здесь, я ее видела. Я бросила в нее свечу, и она исчезла.

– Послушай меня. Какая-то бессмыслица. Ты спала и проснулась?

После короткой вибрации связь пропала.

Черт, черт, черт!

В ушах зашумело, точно от крылышек роя насекомых. Вот как сходят с ума, подумалось мне. Вот каково это – чувствовать, что сходишь с ума. Телефон выпал из ослабевших пальцев, а я рухнула на кровать, отдавшись во власть мигрени, вспышкам ярких цветов и надписей, позволив инопланетянам транслировать свои непонятные сообщения.