Призрак Оперы

Рауль понял и покраснел от стыда. Он счел себя таким же слабым, как она, и думал про себя: «Она уверяет, что не боится, но с дрожью уводит нас от люка». И это была сущая правда. На другой день и во все последующие дни они уносили свою игрушечную целомудренную любовь подальше от люков, пряча ее чуть ли не под самой крышей. Волнение Кристины возрастало по мере того, как бежало время. Однажды она пришла во второй половине дня с большим опозданием – лицо бледное, глаза покраснели от отчаяния, – и Рауль решился на крайнее средство, без обиняков заявив ей, что отправится на Северный полюс лишь в том случае, если она доверит ему секрет мужского голоса.

– Молчите! Ради бога, молчите. Что будет, если он услышит вас, несчастный Рауль! – И с растерянным видом Кристина стала оглядываться по сторонам.

– Я вырву вас из-под его власти, Кристина, клянусь вам! И вы перестанете думать о нем.

– Но разве это возможно?

Она позволила себе выразить такое сомнение, что само по себе выглядело поощрением, и увлекла молодого человека на последний этаж театра, «на самую верхотуру», там-то уж они были далеко, очень далеко от люков.

– Я спрячу вас где-нибудь на краю земли, куда ему не добраться. Вы будете спасены, и тогда я уеду, раз вы поклялись, что никогда не выйдете замуж.

Схватив Рауля за руки, Кристина сжала их в неудержимом порыве. Но снова забеспокоившись, повернула голову.

– Выше! – только и сказала она. – Еще выше! – И потащила его на самый верх.

Он с трудом поспевал за ней. Вскоре они очутились под самой крышей, в лабиринте строительных конструкций. Они пробирались меж арок, стропил, подпорок, каких-то стен, скатов и наклонов; перебегали от балки к балке, как в лесу от дерева к дереву, но только с чудовищными стволами…

И несмотря на все свои предосторожности, девушка не увидела – хотя поминутно оглядывалась назад – некую тень, которая следовала за ней, словно ее собственная тень, останавливаясь вместе с ней и снова трогаясь в путь, когда трогалась в путь она, не делая при этом ни малейшего шума, как и положено тени. Рауль тоже ничего не заметил, ибо, когда впереди шла Кристина, его ничуть не интересовало, что происходит сзади.

Глава XIII Лира Аполлона

Так они выбрались на крышу. Кристина порхала там легко и непринужденно, точно ласточка. Взгляду их, скользившему между тремя куполами и треугольным фронтоном, открывалось обширное пространство. Кристина дышала полной грудью, очутившись над Парижем, раскинувшимся далеко внизу. Доверчиво взглянув на Рауля, она позвала его поближе к себе, и так, бок о бок, они шагали по цинковым улицам и чугунным авеню; их сдвоенные фигуры отражались в больших резервуарах с неподвижно застывшей водой, куда в теплое время года ныряют ребятишки балета – около двадцати маленьких мальчиков учатся здесь плавать.

Неотступно следовавшая за ними тень распласталась на крыше, повторяя их движения, удлиняясь от взмаха черных крыльев на перекрестках железных улочек, поворачивая вокруг водоемов, молча обходя купола; а несчастные дети даже не подозревали о ее присутствии, когда присели, наконец доверившись высокому покровительству Аполлона, вздымавшего бронзовой дланью свою чудодейственную лиру в самом сердце пламенеющего неба.

Багряный весенний вечер окутывал их. Над молодыми людьми медленно проплывали облака, расправляя только что полученный от закатного солнца легкий наряд из золота и пурпура.

И Кристина сказала Раулю:

– Скоро мы умчимся быстрее и дальше облаков, на край света, а потом вы оставите меня, Рауль. Но если, когда наступит момент увезти меня, я откажусь следовать за вами, тогда, Рауль, вы просто унесете меня!

С какой силой, направленной, казалось, против нее самой, произнесла она эти слова, в тревоге прижимаясь к нему! Молодой человек был поражен.

– Значит, вы боитесь, что передумаете, Кристина?

– Не знаю, – молвила она, странно покачав головой. – Это сущий дьявол! – Она вздрогнула, со стоном спрятавшись в его объятиях. – Теперь мне страшно возвращаться к нему и жить под землей!

– Что же заставляет вас возвращаться туда, Кристина?

– Если я не вернусь к нему, могут произойти непоправимые несчастья!.. Но я больше не могу!.. Я знаю, что следует пожалеть людей, живущих «под землей…». Но он до того ужасен! А между тем время не ждет; у меня остался всего один день, и если я не приду, он сам явится за мной со своим голосом. Он повлечет меня за собой, под землю, и встанет передо мной на колени со своей головой мертвеца! И будет говорить, что любит меня! Будет плакать! Ах, эти слезы, Рауль! Слезы в двух черных отверстиях черепа. Я не могу больше видеть эти слезы! – Она заломила руки от отчаяния, а тем временем Рауль, охваченный этим заразительным отчаянием, говорил, прижимая ее к сердцу:

– Нет! Нет! Вы больше не услышите его слов о том, что он любит вас! Вы больше не увидите его слез! Бежим!.. Бежим сейчас же, Кристина! – И он уже хотел увлечь ее за собой.

Но она остановила его.