Призрак Оперы

– Или какая-нибудь новая фантазия Призрака, – усмехнулся Перс. – Ах, господин де Шаньи, – продолжал он, не отнимая руки от зеркала, – если бы мы имели дело с Призраком! Мы могли бы преспокойно оставить в шкатулке наши пистолеты!.. Положите ваш цилиндр, прошу вас, вот так, а теперь прижмите поплотнее отвороты фрака к манишке, как я, закройте лацканы, поднимите воротник… Мы должны стать по возможности невидимыми… – И добавил после недолгого молчания, продолжая давить на зеркало: – Когда нажимаешь на пружину внутри гримерной, противовес действует не сразу. Другое дело, если находишься за стеной и можешь непосредственно приводить в движение противовес. Тогда зеркало поворачивается мгновенно и уносится с безумной скоростью.

– Что за противовес? – спросил Рауль.

– Тот самый, благодаря которому вся эта часть стены приподнимается на своей оси! Надеюсь, вы понимаете, что оно перемещается не само по себе и не по мановению волшебной палочки! – И Перс, прижимая к себе одной рукой Рауля, другой (в которой держал пистолет) продолжал нажимать на зеркало. – Сейчас вы увидите, если будете внимательны, как зеркало приподнимется на несколько миллиметров, а потом передвинется на несколько миллиметров слева направо. Тогда оно окажется на оси и повернется. Трудно себе даже представить, чего можно добиться с помощью противовеса! Ребенок своим пальчиком может заставить повернуться дом, если часть стены, какой бы тяжелой она ни была, встанет при помощи противовеса на ось, при соблюдении равновесия она окажется не тяжелее юлы на своем острие.

– Оно не поворачивается! – в нетерпении говорит Рауль.

– Подождите же! Потерпите, сударь! Механизм, видимо, заржавел, или пружина больше не работает. – Перс нахмурился в тревоге. – К тому же, – добавил он, – тут может оказаться и другое.

– Что же, сударь?

– Возможно, он просто-напросто перерезал веревку противовеса и вырубил всю систему…

– Почему? Ведь он не знает, что мы собираемся спуститься здесь?

– Но, видимо, догадывается, ибо ему известно, что я знаю систему.

– Это он вам ее показал?

– Нет! Я сам искал, следуя за ним по пятам после его таинственных исчезновений, и нашел. О, это простейшая система потайных дверей! Старинный механизм, такой же древний, как священные храмы в Фивах с сотней дверей, как тронный зал Экбатаны, как зал оракула в Дельфах.

– Зеркало не поворачивается!.. Сударь, а как же Кристина!.. Кристина!..

– Мы сделаем все, что в человеческих силах!.. – холодно заметил Перс. – Но может статься, что он остановит нас с первых же шагов!

– Значит, он – хозяин этих стен?

– Он приказывает стенам, дверям, люкам. У нас его называли именем, которое означает: любитель люков.

– Кристина мне говорила то же самое, с такой же таинственностью, наделяя его такой же страшной силой!.. Все это мне кажется невероятным!.. Почему эти стены повинуются только ему, ему одному? Разве он их возводил?

– Да, сударь!

И так как Рауль смотрел на него в замешательстве, Перс подал ему знак молчать, потом показал на зеркало… Отражение дрогнуло. По их двойному отражению пробежало что-то вроде ряби, и снова все застыло.

– Вы же видите, сударь, оно не поворачивается! Поищем другую дорогу!

– Других дорог сегодня нет! – заявил Перс удивительно мрачным голосом. – А теперь внимание! И будьте готовы стрелять!

Сам он направил свой пистолет на зеркало. Рауль повторил его движение. Свободной рукой Перс прижал молодого человека к своей груди, и зеркало внезапно повернулось, вспыхнув пересечением слепящих огней; оно повернулось, наподобие тех крутящихся дверей, разделенных на отсеки, которые ведут теперь в общественные залы… Оно повернулось, увлекая Рауля с Персом своим неодолимым движением, бросив их внезапно из яркого света в глубочайший мрак.

Глава XXI В подвалах Оперы

– Рука поднята, готова стрелять, – торопливо повторил спутник Рауля.

За их спиной стена продолжала поворачиваться и, сделав полный круг, снова закрылась.

Стараясь не дышать, мужчины замерли на несколько минут.

Во мраке царила ничем не нарушаемая тишина.

Наконец Перс решил шевельнуться, и Рауль услышал, как он опускается на колени и на ощупь что-то ищет во тьме руками.