Призрак Оперы

Так что в какой-то момент я хотел даже посоветовать не спешившим покидать театр людям поторопиться. И снова это разоблачительное намерение было остановлено уверенностью в том, что меня примут за сумасшедшего. Наконец, я прекрасно понимал, что, закричи я, например: «Пожар! Горим!», чтобы поскорее выдворить всех этих людей, я мог бы стать причиной бедствия – давки во время всеобщего бегства, дикой толкотни, что было бы еще хуже самой катастрофы.

Тем не менее я принял решение действовать самостоятельно и незамедлительно. Да и момент мне в общем-то казался подходящим. Много шансов было за то, что Эрик не думает теперь ни о чем другом, кроме своей пленницы. Необходимо было воспользоваться этим, попытавшись проникнуть в его жилище через третий подвальный этаж, и я решил привлечь к этому делу бедного, отчаявшегося виконта, который сразу же согласился, проявив ко мне глубоко тронувшее меня доверие; я послал своего слугу за пистолетами. Дарий пришел со шкатулкой в гримерную Кристины. Один пистолет я дал виконту, посоветовав ему, подобно мне, быть готовым выстрелить, ибо Эрик вполне мог поджидать нас за стеной. Мы должны были пройти дорогой коммунаров, а дальше – через люк.

Увидев пистолеты, милый виконт спросил, не на дуэли ли нам предстоит драться? Конечно! И на какой дуэли! – сказал я. Но у меня не было, разумеется, времени ничего ему объяснять. Виконт отважен, но все-таки мало что знает о своем противнике. Оно и к лучшему! Что такое поединок с самым страшным дуэлянтом по сравнению с битвой, где противник – гениальнейший иллюзионист? Я сам с трудом привыкал к мысли, что мне придется вступить в схватку с человеком, которого, по сути, можно видеть, лишь когда он этого захочет, зато он видит все, что от вас скрывает мрак!.. С человеком, странная наука которого, всевозможные ухищрения, изобретательность и ловкость помогают ему пользоваться всеми естественными средствами, собранными воедино, чтобы создать для ваших ушей и глаз иллюзию, способную погубить вас!.. И это в подвалах Оперы, то есть в стране фантасмагорий! Можно ли представить себе такое без дрожи? Можно ли вообразить, что ожидает глаза и уши какого-нибудь обитателя Оперы, если в Опере поместят – во всех ее пяти подвальных этажах и двадцати пяти верхних этажах – своего рода Робера-Удена, свирепого «шутника», который то насмехается, то ненавидит, то опустошает карманы, а то и убивает!.. Подумайте только: «Сражаться с любителем люков!» Боже мой! Сколько он их понаделал у нас во всех наших дворцах, этих удивительных вращающихся люков, самых лучших из люков! Сражаться с любителем люков в стране люков!..

Если у меня теплилась надежда, что он не покинул в своем Озерном жилище снова потерявшую сознание Кристину Дое, то не оставлял и ужас перед тем, что где-то тут, рядом с нами, он уже готовит шнурок Пенджаба.

Никто лучше его не может набросить шнурок Пенджаба, он – король иллюзионистов и принц душителей. Когда Эрик кончил смешить маленькую султаншу в пору розовых часов Мазандерана, та попросила его самого развлечься, заставив содрогаться ее. И он не нашел ничего лучше, чем игру со шнурком Пенджаба. Во время своего пребывания в Индии Эрик приобрел там навык невероятно ловкого удушения. Он закрывался во дворе, куда приводили воина – чаще всего осужденного на смерть, – вооруженного длинным копьем и широким мечом. У Эрика же не было ничего, кроме шнурка, и всегда в тот момент, когда воин собирался нанести Эрику сокрушительный удар, слышался свист шнурка. Ловким движением Эрик затягивал тонкое лассо на шее своего противника и тащил его пред очи маленькой султанши и ее служанок, глядевших из окна и аплодировавших ему. Маленькая султанша и сама научилась набрасывать шнурок Пенджаба и убила таким образом нескольких служанок и даже кое-кого из подруг, явившихся с визитом. Однако я предпочитаю оставить ужасную тему розовых часов Мазандерана. Если я заговорил об этом, то потому лишь, что, спустившись с виконтом де Шаньи в подвалы Оперы, должен был предостеречь моего спутника от подстерегавшей нас угрозы удушения. Разумеется, как только мы оказались в подвалах, мои пистолеты ничем уже не могли нам помочь, ибо я нисколько не сомневался, что, если Эрик не воспротивился сразу нашему появлению на дороге коммунаров, он и не покажется больше. Зато в любую минуту он мог задушить нас. У меня не было времени объяснить все это виконту, но если бы даже и было, не знаю, стоило ли употреблять его на то, чтобы рассказывать, что где-то здесь, во тьме, в любой момент может просвистеть шнурок Пенджаба. Вряд ли надо было еще более усложнять положение, и я ограничился тем, что посоветовал господину де Шаньи все время держать руку на высоте глаз, в позиции стрелка из пистолета, ожидающего команды «огонь». В таком положении даже у самого ловкого душителя нет возможности применить с пользой шнурок Пенджаба. Вместе с шеей он захватывает руку, и тогда этот шнурок, от которого легко можно освободиться, становится безобидным.