Призрак Оперы

Избежав встречи с полицейским комиссаром и закрывальщиками дверей, а потом с пожарными, впервые встретив крысолова и пройдя незамеченными мимо человека в фетровой шляпе, мы с виконтом беспрепятственно добрались до третьего подвального этажа, очутившись между стропильной фермой и декорацией «Короля Лагорского». Я отодвинул камень, и мы спрыгнули в жилище, которое построил себе Эрик в двойной оболочке стен фундамента Оперы (причем преспокойно, так как Эрик был одним из первых подрядчиков по строительным работам у Шарля Гарнье, архитектора Оперы, и втайне продолжал работать один после того, как официально работы были приостановлены во время войны, осады Парижа и Коммуны).

Я достаточно хорошо знал моего Эрика и потому не лелеял безумной надежды обнаружить все трюки, которые он успел придумать за это время, и, конечно, не чувствовал себя уверенным, когда прыгал в его дом. Мне было известно, что он сделал с одним из дворцов Мазандерана. Самое добропорядочное сооружение в мире он в скором времени превратил в дьявольский дом, где нельзя стало произнести ни слова, чтобы оно не было подслушано или подхвачено эхом. Сколько семейных драм, сколько кровавых трагедий оставляло за собой чудовище со своими люками! Не говоря уже о том, что во дворцах, напичканных его трюками, никогда нельзя было знать, где находишься. Он делал поразительные изобретения. И самым любопытным, самым ужасным и опасным из них была комната пыток. За исключением совершенно особых случаев, когда маленькая султанша ради забавы заставляла страдать солидного человека, туда пускали только осужденных на смерть. На мой взгляд, это была самая жестокая фантазия розовых часов Мазандерана. Поэтому когда посетитель, попавший в комнату пыток, «изнемогал», ему всегда предоставлялась возможность покончить с этим при помощи шнурка Пенджаба, который предусмотрительно оставляли в его распоряжении у подножия железного дерева!

Каково же было мое смятение, когда, едва проникнув в жилище чудовища, я обнаружил, что комната, куда мы спрыгнули – господин виконт де Шаньи и я, – была точным воссозданием комнаты пыток розовых часов Мазандерана.

У наших ног я нашел шнурок Пенджаба, которого так опасался весь вечер. Я был убежден, что эта нить уже сослужила службу для Жозефа Бюке. Должно быть, как и я, старший машинист сцены застал однажды вечером Эрика в тот момент, когда тот отодвигал камень в третьем подвальном этаже. Заинтересовавшись, он в свою очередь решил воспользоваться проходом до того, как камень закрылся, и попал в комнату пыток, а выбрался уже повешенным.

Я прекрасно представлял себе, как Эрик тащил тело, от которого хотел избавиться, к декорации «Короля Лагорского», подвесив его там в назидание или же для того, чтобы усилить суеверный ужас, который должен был помочь ему охранять подступы к логову.

Но, поразмыслив, Эрик, видно, вернулся, чтобы забрать шнурок Пенджаба; сделанный довольно необычно из кошачьих кишок, он мог бы возбудить любопытство судебного следователя. Тем и объяснялось исчезновение веревки повешенного.

И вот теперь я обнаружил этот шнурок у наших ног, в комнате пыток!.. Я человек не малодушный, и все-таки холодный пот залил мне лицо.

Фонарик, красным кружком которого я водил по стенам слишком хорошо известной мне комнаты, дрожал в моей руке.

Заметив это, господин де Шаньи спросил:

– В чем дело, сударь?

Я подал ему отчаянный знак молчать, ибо тешил себя последней надеждой, что мы находимся в комнате пыток, а чудовище об этом еще не знает!

Но даже такая надежда, оправдайся она, не могла быть спасительной, ибо я прекрасно понимал, что на комнату пыток возложена задача охранять Озерное жилище со стороны третьего подвального этажа и, возможно, даже автоматически.

Да, пытки, видимо, должны начаться автоматически.

Кто знает, какие наши движения могут их вызвать?

Я посоветовал моему спутнику хранить полную неподвижность.

Убийственная тишина нависла над нами.

А мой красный фонарик продолжал исследовать комнату пыток, и я узнавал ее, я узнавал ее…

Глава XXIII В комнате пыток

Продолжение рассказа Перса

Мы находились в центре маленького зала в виде безупречного шестиугольника, все шесть стен которого внутри были отделаны зеркалами сверху донизу… По углам явственно можно было различить зеркальные «добавки» – полосы, которые должны были вращаться вместе со своими тамбурами… Да-да, я узнал их, узнал в углу и железное дерево, железное дерево с железной веткой… для висельников.

Я схватил за руку моего спутника. Виконт де Шаньи весь дрожал и готов был взывать к своей нареченной с вестью о близкой помощи… Я боялся, что он не выдержит.